Это съедобно? Муки и радости в поисках совершенной еды - [48]

3. Скучающие, недовольные и унылые официанты с отсутствующим взглядом, сидящие в пустых кабинках. Одного этого достаточно, чтобы сбежать из заведения. Официант лучше всех прочих знает обо всех местных грехах и просчетах. В тот раз, когда мы зашли поесть, едва я и мой приятель-журналист уселись за столиком, а с улицы нас сфотографировал наш фотограф, как официант сразу осведомился о том, кто мы такие и зачем нас фотографируют и тут же что-то тихо доложил по телефону. (Избыточный интерес и странная реакция свидетельствуют о нечистой совести, что уже ни о чем хорошем не говорит.) В обслуживании официанту помогали подручный (который одновременно выступал в роли бармена), судомойка и один повар. И спрашивается, как может один повар сделать все блюда нелепо, даже опасно огромного меню? И сколько времени болталась в кухне эта утка под апельсиновым соусом, поджидая, пока я наконец появлюсь?

4. Признаки скрытого снижения расходов. Несчастная тележка с десертами, наполовину заполненная не слишком скоропортящимися фруктами в различных сочетаниях (тут нет ничего, что могло бы скиснуть или быстро утратить товарный вид, скорее всего потому, что этот десерт рассчитан и на завтра, и на следующий день), находится прямо перед входной дверью, ненавязчиво преграждая путь туда, где, вероятно, когда-то располагался верхний обеденный зал. Почему они не хотят, чтобы мы его видели? Обычную табличку «Зал закрыт» сочли недостаточной и посчитали необходимым преградить проход к лестнице, чтобы даже случайно какой-нибудь подвыпивший турист не забрел наверх в поисках уборной и не увидел бы там чего-то ужасного.

5. Трюки с меню. Ничего себе! Оно выглядит таким огромным! Но подождите-ка! В нем может быть десять или двенадцать закусок, но половина из них, кажется, включает креветки! При таком подходе единственный повар может быстро сварганить все это, вне всякого сомнения хранящееся в холодильнике, разнообразие деликатесов из одной коробки размороженных креветок. И наверняка там окажется еще множество глубоко прожаренных наггетов, куриных грудок в панировке… Я отношусь к куриному «кордон блю» с тем же подозрением, что и к нагеттам из креветок — весьма вероятно, что они подверглись глубокой заморозке в одном и том же весьма далеком отсюда морозильнике.

6. Контрольный звоночек микроволновой печи. Это — совпадение, что я услышал сей скорбный звон непосредственно перед тем, как мне подали квелую, отсыревшую, серую и совершенно некарамелизованную утку? Думаю, нет.

7. В подставках на столах рекламируются праздничные нарядные напитки с воткнутыми зонтиками. Не знаю, как у вас, но когда я сижу в пустом стейкхаусе, в Лондоне или любом другом уголке мира, пина колада, «грассхопер» или «Сингапур слинг» — совершенно не те коктейли, которые первыми приходят мне на ум. Их присутствие свидетельствует о расстройстве восприятия — будто некий карго-культ туземцев Южных морей нашел отражение в меню для выигравших в лотерею американцев годов эдак пятидесятых, но все почему-то происходит в Великобритании в соответствии с чьими-то смутными воспоминаниями: «Ах, да! Американцы любят напитки, похожие на кондиционер для белья, если в них воткнуть вишни и зонтики!»

8. Смешение стилей. Вынужденный союз Нового Орлеана, Чикаго, Вирджиния-Сити, геев девяностых, бордель в сочетании с пейзажами Шотландского нагорья в рамочках выглядит несколько… неестественным, равно как и сосуществование на одной кухне «Калифорнийского бургера» (даже калифорнийцы не признали бы это едой), салата-коктейля из креветок, утки под апельсиновым соусом, куриного «кордон блю» и стейка с чипсами. Я расцениваю уже само название «Гавайский бургер» как настораживающий сигнал. Насколько хорошим может все это быть? Ответ? Да тут вовсе ничего хорошего, черт побери.

9. Универсальный гарнир. Когда одинаково бурый и вялый салат, заранее перемешанный с бледными незрелыми ломтиками помидоров, появляется почти на каждой тарелке, это убедительно свидетельствует, что на местной кухне нет подающего надежды Робюшона.

10. Подумайте и прикиньте: «Почему это заведение существует?» Тут пусто. Всегда пусто. Даже если бы зал один раз в день заполнялся во время ланча (который здесь не предусмотрен), все-таки место явно задумано в расчете на доходы от большого товарооборота и объема продаж, а потому выручка явно не покрывает арендную плату, не говоря уже о зарплате, счетах на электричество, газ и так далее. Как им удается оставаться открытыми? И почему? Чем они на самом деле занимаются наверху, там, куда доступ перекрывает тележка с лежалыми фруктовыми десертами? Петушиными боями? Азартными играми? Незаконным ввозом экзотических змей и птиц? Человеческими жертвоприношениями? Я не могу не размышлять об этом, пока уныло жую бескровный, безвкусный и жесткий стейк, да еще и не имея острого ножа (секрет успеха любого приличного стейк-хауса), который облегчил бы жизнь в этой жуткой атмосфере.

Я советую читателю снизойти хотя бы раз и посетить один из этих ярких примеров адского ресторана. Сядьте в одной из неудобных кабин и поглубже вдохните, погрузитесь в окружающую обстановку, загляните в глаза официанту. Отмечайте детали. Тщательно изучите меню — настоящий полевой определитель всякой дряни, где представлено практически все, чего следует избегать в ресторанах. Только не заказывайте утку.