Это несерьезно!.. - [29]

— Две недели ежегодного отпуска, начиная с двенадцати лет, — это примерно и будет полгода, — сказал Кент. — Можешь считать, что ты взяла отпуск за всю прошлую жизнь. А лучше места для этого, чем Гавайи, тебе не найти!

— Не беспокойся, скучать не придется! — заверила ее Соня в тот же день, чуть позднее. — Вот я, к примеру, научилась плавать с аквалангом и в теннис стала играть значительно лучше. Здесь останавливается множество яхт, так что партнеров хватает. Ты играешь в теннис?

В теннис? Теннис — это игра для богатых бездельников.

— Нет, — коротко ответила Поуни.

— Ну ничего, Джон — превосходный тренер, он тебя научит. И еще…

Соня окинула критическим взглядом прическу новой знакомой. В последний раз девочка явно стриглась перед зеркалом маникюрными ножницами. Но это тоже поправимо!

— И еще тебе должна понравиться Каролина. Видела бы ты, что она делает с волосами! Правда, берет очень и очень дорого. Зато училась в Париже, из здешних ей никто в подметки не годится. Я как раз собиралась завтра подровнять волосы, — без зазрения совести соврала Соня. — Если хочешь, я ей позвоню и запишу тебя тоже. Идет?

На это Поуни согласилась. Волосы у нее уже отросли и все время выбивались из-под резинки, когда она плавала.

— Да, пожалуй, подстричься не помешает.

Соня только улыбнулась. Надо будет растолковать Каролине, с чем придется иметь дело. Эти волосы нуждаются не только в хорошей стрижке, но и в кондиционерах…

— Кстати, раз уж мы туда поедем, зачем ограничиваться одной стрижкой? Я заодно запишу нас с тобой на массаж и чистку лица в салон Фрэнки.

— Ладно… — уныло промолвила Поуни.

Если бы она знала, что Соня решила заняться новой подругой всерьез, то наверняка воспротивилась бы. Но, по счастью, у Сони хватило ума оставить свои планы при себе. По крайней мере, Поуни она ничего не сказала. Но зато к вечеру участниками заговора стала уже половина владельцев модных магазинов в Порт-Санрайзе.

9

Бассейн на вилле оказался настоящим чудом. Расходы хозяев явно не волновали. А чуть в стороне от дома небольшой водопад низвергал свои хрустальные воды в «природный» водоем в двух уровнях, над которым явно потрудился искусный ландшафтный архитектор. Плавая в нем и отдыхая на берегу среди роскошной тропической растительности можно было любоваться океаном и воображать, что ты в раю земном. Вода была кристально чистой и прохладной. Поуни с Кентом скоро привыкли начинать день с купания в этом водоеме.

Поуни вообще большую часть свободного времени не вылезала из воды. Вода, оказывается, бывает такая разная! Почти каждый день она училась плавать с аквалангом в Порт-Санрайзе, и тогда морская стихия становилась наполовину другом, наполовину врагом, которого надо было уважать и остерегаться одновременно. Свои чудеса и тайны океан открывал лишь посвященным.

Еще Поуни подолгу плавала в маске и ластах на мелководье у кораллового рифа. Тогда подводное царство выступало в роли другого мира, где можно было забыть о времени и превратиться в существо иной породы.

Кроме того, она часто спускалась на пляж искупаться ближе к вечеру, а потом еще раз, уже вместе с Кентом, вернувшимся домой со стройки. По вечерам, когда заходящее солнце золотило океанские воды, нежные объятия волн становились еще одной разновидностью наслаждения. Тогда Поуни ощущала себя частью не подводной жизни, но самой воды, огромного существа, именуемого «океаном».

Иногда они завершали день так же, как начинали: в природном бассейне при свете звезд.

Часто они беседовали в тишине. Порой несколько минут, а порой часами, упиваясь магией ночи, любуясь звездным небом и внимая шуму водопада. Кент рассказывал Поуни о том, что предпочитал держать при себе. О смерти своих родителей, о том, как им пришлось переехать в Торонто, каким холодным показался им с сестрой дом дед и бабушка после их жизни с родителями…

Рассказывал он и о странах, где ему приходилось работать, о тамошних обычаях, подчас весьма удивительных. И выслушивал ответные признания — о том, как росла Поуни, как она любила свою ферму, об ужасном банкротстве…

А иногда они просто молча сидели у водоема, и временами Кенту казалось, что его молчание говорит девушке не меньше, чем слова…

Поуни с удивлением обнаружила, что можно не делать ничего полезного и тем не менее жить полноценной, насыщенной жизнью. В перерывах между занятиями подводным плаванием и купанием в океане она ходила по магазинам и обедала с Соней. Два раза в неделю брала уроки игры в теннис. Часто ее приглашали в гости на яхты. Яхтсмены стосковались по новым лицам и желали посплетничать о Барни Макнабе, его острове и строящемся отеле.

Впрочем, о новом отеле сплетничали не только яхтсмены. Не прошло и нескольких дней, как Поуни была неприятно удивлена, обнаружив, что местные жители относятся к строительству враждебно. Впрочем, ничего удивительного. Отель был чересчур велик для острова: огромное многоэтажное здание, куча вспомогательных построек, гигантский плавательный бассейн… Местные жители очень любили пляж, где шло строительство, они приплывали туда на лодках, когда им надоедал более обширный и доступный пляж возле Порт-Санрайза. А теперь его изуродуют монстром из стекла и бетона. Толпы туристов заполонят остров. К тому же десятками вырубались деревья, заставляя животных и птиц покидать привычные места обитания…