Это не сон - [68]

Прежде всего мне был необходим постельный режим. Марк примчался домой и был очень мил. Добрый, нежный и в то же время страшно испуганный, он приносил мне бесконечные чашки с ромашковым чаем. А я сидела в кровати с «Айпэдом» и копировала каждую статью, которую могла найти для поддержки своего спокойствия.

Ежедневные кровотечения прекратились. И теперь, когда Марк, под давлением Хелен, вернулся в Лондон, я каждое утро открывала эти статьи и перечитывала их снова и снова.

Приблизительно у одной из каждых четырех женщин, в соответствии с данными исследований, в первые три месяца бывают кровотечения. В тех случаях, когда последующее исследование подтверждает сердцебиение, беременность в девяноста процентах случаев протекает нормально.

Так что нам нужно было лишь подтверждение сердцебиения.

«Отдыхай, Софи. Тебе необходим отдых».

Мы так толком ничего и не узнали во время того вынужденного посещения больницы. Ничто не подтверждало версии о внематочной беременности, чего я боялась с самого начала, но это кошмарное зондирование на предмет сердцебиения прошло не очень удачно. Наверное, потому, что было слишком рано, как пояснил врач. Я совершенно запуталась в сроках.

Когда Марк первый раз приехал из Лондона, я сидела в кровати дома и встретила его новостью о том, что нам не остается ничего другого, кроме как ждать. Через неделю исследование можно будет повторить, и тогда сердцебиение должно быть сильнее и четче.

Реакция Марка резко отличалась от того невнятного бормотания, которое я услышала, когда сообщила ему о беременности. На этот раз он испытал подлинный шок. Вначале вообще не мог говорить об этом, а потом, уже поздно ночью, я обнаружила его сидящим в ванной комнате в полной темноте и плачущим.

Из его малопонятного бормотания я смогла понять, что он считает себя виноватым во всём. Потому что отдалился от меня. Потому что вечно беспокоится о деньгах. Потому что нам всё еще приходится жить порознь и он не может перевести свой бизнес…

Я постепенно успокоила его и уложила в постель, и мы так и лежали в ней, держась за руки, много часов подряд. Нам было очень грустно, и в то же время мы никогда с ним не были так близки.

Всю неделю Марк провел дома, но за это время раздалось такое количество истерических звонков от его сотрудников, что Хелен заставила моего мужа вернуться в Лондон – держать руку на пульсе уже оттуда. Врачи советовали мне только отдых и «обычный» образ жизни, поэтому я подумала, что Хелен втайне решила: кудахтанье Марка идет мне только во вред. Возможно, она была права.

И вот теперь, когда ко мне медленно возвращалась уверенность в завтрашнем дне (целых четыре дня подряд прошли без кровотечений), она решила реанимировать идею о званом ужине. Мы отменили приглашение на обед для Эммы и Натана, но теперь Хелен вынашивала идею о более камерном девичнике, чтобы поднять мне настроение. Кроме того, у меня появилась бы возможность рассказать Эмме о том, что со мной происходит.

«Если, конечно, тебе этого хочется, Софи».

По правде сказать, я не была в этом уверена. У Эммы и своих проблем достаточно.

* * *

Итак, наступил четверг, Марк находился в Лондоне, а мы с Хелен поехали к нашему любимому мяснику и купили у него громадный кусок ноги ягненка, из которого собирались приготовить марокканское блюдо, чтобы подать его с кускусом и домашними лепешками.

Хелен заставила меня сесть за барную стойку, а сама стала резать, жарить, мешать и пробовать до тех пор, пока опьяняющий запах из печки не заполнил весь дом. Позже я отдохнула наверху, продолжая наслаждаться изысканным ароматом, так что чувствовала себя абсолютно спокойной и защищенной, когда подруга явилась ко мне с чашкой чая.

– Она тебе понравится, Хелен.

– Прости?

– Я об Эмме. Она необыкновенная. Может быть, поэтому люди так настроены против нее.

– Необыкновенная – это хорошо.

– Я тоже так думаю.

– А что там за история с настоящим отцом ребенка? Или отец Тео вообще никогда не появлялся?

– Именно. Насколько я поняла, это какой-то художник. Отправился в Азию за «вдохновением». Предлагал сделать аборт, так же как и ее мать.

– Как мило.

– Вот и я о том же. Эмма не любит об этом говорить, в основном поскольку не знает, что сказать Тео. А сейчас по деревне циркулирует смехотворный слух о том, что его отцом был Энтони. Полная ерунда, но неудивительно, что Тео не в себе. Его завел какой-то мальчишка в саду. Скорее всего, он подслушал сплетни своей мамаши. Но, в любом случае, бедняжка Эмма решила из-за этого уехать из деревни. И, как я тебе уже говорила, мне понадобилась уйма времени, чтобы успокоить ее и уговорить остаться.

– А ты сегодня скажешь Эмме? Я про ребенка. Ты уже решила?

– Честно говоря, не до конца. Может быть. Часть меня – и бо́льшая часть – не хочет грузить ее новыми проблемами, но… – Я сделала паузу. – Наверное, глупо говорить тебе об этом, но она тоже кое-что скрыла от меня, когда мы встретились впервые.

– Вот как?

– Да. Что ее мать умерла во Франции, когда Эмма была там. Как раз перед тем, как она переехала сюда. Как сказала Эмма, чтобы начать все с чистого листа. Это вполне понятно. Но меня саму удивило то, насколько мне это не понравилось и что я повела себя, как дурочка. Так что, мне кажется, я могу оказаться ханжой, если поступлю с ней так же. То есть чего-то не расскажу ей.