На передке повозки на этот раз сидел эльф. Листочек без постоянного подтрунивания гоблина — тот задремал в средине меж тюков соломы, ощутил некую скучноватость поездки и, покосившись на капитана, спросил:
— Давно службу несёте?
— Да, — охотно ответил РоГичи, хотя сам по себе вопрос был глуп — а сколько мог служить седой профессиональный военный? Да всю жизнь, когда к мечу прививают любовь раньше, чем к женщине. — Я — потомственный военный в пятом поколении. Практически все мужчины в нашем роду служили Берушам, и большая часть из них сложила головы не у домашнего очага.
— А семья у вас есть?
— Конечно, — немного удивился РоГичи и улыбнулся. — Лучшие бойцы Агробара — это отнюдь не аскеты и монахи, — произнесенно это было без особого пафоса, с той уверенностью, которую совершенно нет необходимости подвергать сомнению: и солдаты эти лучшие, и пьют и гуляют при случае они с размахом.
— А сама служба не тяжела? — Листочек знал непреложную истину дороги: чем больше слов и интересней собеседник, тем короче путь. — Спокойно в королевстве? — уточнил вопрос. Что скрывать, симпатизировал он этому вояке. — Как Элий? Слышал, здоровье пошатнулось после смерти второй жены.
— Элий да, немного сдал, — помрачнел капитан. — Но я не имею права обсуждать короля, — решительно закруглил эту тему и продолжил немного о другом, причём с заметным удовольствием. — Зато у него две дочери, в которых он души не чает. Старшая, Лидия, столь продвинута во владении оружием, что не каждый мужчина с ней на мечах сравнится. Создала отряд таких же, как она сумасшедших амазонок, — капитан ухмыльнулся. — Дамочки такие, что сами могут любого мужика за яйца взять. Детство это, конечно, — жениха ей надо нормального и строить семейный очаг — от этого Агробар только крепче станет…
— А как же престолонаследие? — спросил Листочек.
— В Агробаре, у Берушей корона передаётся старшему ребёнку, не взирая на пол, — видя вытянувшееся лицо эльфа, РоГичи рассмеялся. — У нас истинные и короли, и королевы были… Вот так, — ему понравилось, что он удивил светлого. — Да и сам Элий без особого энтузиазма подыскивает женихов, — сказал, возвращаясь к предыдущему разговору. — Ни с кем не хочет делить её внимание. Максимум, с её амазонками… А младшенькая — Руфия — это что-то! Божий одуванчик, — на квадратно-жёстком лице появилась мягкая улыбка. — Моему младшему сорванцу так запала в душу, что он, сложись благополучно обстоятельства, променял бы конную прогулку на посиделки и нюхание цветочков. Эх, — крякнул от удовольствия, — молодёжь… Да, сейчас как никогда в королевстве тишь да гладь, вот во времена моей молодости то соседи буянили, то местные бароны права качали, то разбойный люд шалил… А сейчас… — махнул рукой. — Оно конечно хорошо, — улыбнулся чему-то, — но так порой хочется встряхнуться! Не помахать кулаками, разнимая пьяных в трактире, не врезать мечом по кумполу молодому благородному наглецу, а так, по-настоящему: до кровавой одури, до бесконечного грохота железа, до ломоты костей, до напряжения всех сил, на жилах… Вот, когда проверяются люди… — покосился. — И не только люди.
Стоящая перед глазами картина заворожила его самого: ноздри затрепетали, и даже волосы разнесло ветром в каком-то боевом беспорядке, глаза заблестели.
— Я чего спрашиваю, — привлёк внимание Листочек, — уруки…
— Да, — помрачнел капитан. — Это да.
— Уж очень плохой это признак — свободно разъезжающие уруки.
— Плохо, конечно. Но стоит ли так расстраиваться из-за кучки тёмных… извиняюсь, недоносков?
— Как, вы не в курсе?! — совершенно неожиданно воскликнул эльф.
— Что, не в курсе? — насторожился капитан.
— Мы видели большой отряд. Не молодёжь. Отборные бойцы. Плюс шаман и сколько-то помощников.
РоГичи целую минуту рассматривал эльфа, потом перевёл подозрительный взгляд на высунувшегося человека.
— Что, не веришь? — усмехнулся одними уголками губ Ройчи.
Капитан молча отвернулся, дёрнул поводья и ускакал в начало отряда, где ехал маркиз.
— С человеческой хитростью может соперничать только человеческое недоверие, — раздался из фургона ворчливый голос. — Выкормыши дракона.
Ройчи наблюдал, как капитан преподносит информацию РоПеруши. Тот пожал плечами, словно показывая, что не знает, верить или не верить сказанным словам. Маркиз придержал коня и обернулся назад. Вчерашнее поражение никак, во всяком случае, внешне, не отразилось на нём. Он остался таким же благодушно-хамоватым аристократом, легко прощающим, если это не касается каких-то его игр с окружающими. Этакая улитка, мнящая себя центром вселенной, считающая свою рожицу с усиками эталоном красоты, а бурлящую вокруг водную стихию продолжением своего «я». Была, правда, некая обеспокоенность в лице. Но касалась ли она непонятных событий в королевстве, неудачной попытки помахать мечом, грядущим недовольством сиятельных особ, связанным с преждевременным возвращением отряда в столицу, или может, он просто прищемил мизинец — о том маркиз не доложил друзьям.
Поравнявшись с повозкой, аристократ поехал параллельно.
— РоГичи поведал мне интересные новости, — свысока начал РоПеруши. Ах, как он был хорош: гордый профиль, длинная коса, пронзительный взгляд, малиновый плащ — хоть бери картину пиши «Их Величество, король вселенной, задумался о судьбах живых существ Веринии». — Вы мне об этом не говорили, — намёк на упрёк?
