Это не наша война - [21]

— Любопытные девушки.

— Тракт неподалёку. Или пристань.

— Было бы что пожрать.

— Главное, чтоб вы были рядом, а я вас уж удобно устрою в желудке дракона.

— … чтобы не намечалось, это нас не касается. Общаемся с дознавателями — не общаемся, по-тихому или громко сваливаем искать нашу розовую мечту. Спокойной ночи.

Глава 5

Приходит к эльфу человеческий юноша и говорит: «Мастер, научи меня искусству». «Хорошо», — отвечает тот. Проходят годы, и вот стоит эльф над могилой умершего от старости человека, горюет. Другой эльф подходит, спрашивает: «Каковы были успехи у ученика?» «Человек далеко продвинулся, — отвечает первый, — научился в руке держать карандаш. — Горестно вздыхает: — И слуга был превосходный!»

(история из жизни).

Встали рано, только запели первые петухи. Утро было чудесное. В пронзительно синем небе ни пёрышка облака — день обещал быть жарким. Воздух, чистый и прозрачный, бодрил и очищал голову от остатков сна, заставлял встряхнуться, расправить грудь и произнести молитву навстречу огромному огненному шару. В такие моменты легко быть услышанным Создателем, каким бы именем его не нарекали.

Вот разве у гоблина была проблема (впрочем, как всегда) с ранним подъёмом, и друзья, наученные горьким опытом, старались не пересекаться с неугомонно-язвительно-раздражительным, встопорщенно-неприглядным предком «драконьей какашки». На этот раз их миновала участь объектов по отрабатыванию ударов языка. Зато не повезло их конвоирам. Как можно довести человека, чтобы тот изабражал пса («кто залает, того буду обходить вниманием»)? Второй конвоир, светловолосый вербарец, оказался крепким орешком, но и он посчитал необходимым отреагировать на предложение гоблина: «Давай, поработай, тёмный, языком ещё чуточку, и я вот-вот вспомню сестричку, а на твоём месте представлю шалюра. Порву тебя на мелкие кусочки, порежу. Заберут меч, буду рвать зубами. Убьют меня при этом твои товарищи или свои — всё равно, зато умру спокойно, что хоть ещё на одну сволочь больше отправил в ад. И на приказ не задевать вас мне будет начхать. Поверь мне, лопоухий, и продолжай, пожалуйста, говорить…». После этого Худук надолго замолчал, только за завтраком за столом тихонько сказал Ройчи на ухо: «Это какой-то псих». Остальная охрана с арбалетами всё время находилась поодаль и делала вид, что уши у них залиты воском, только ржала, когда залаял солдат, потом, когда Мелир подошёл к Худуку и зачитал ему встречное предложение (рожа у гоблина действительно была потешная, и какая-то растерянная). Смеялись, правда, недолго — вербарец так посмотрел, словно запустил целый айсберг. Потом появились новые объекты — служки, разносящие еду. Что говорить, кормили у РоБмина отменно и как на убой (не в прямом, конечно, смысле), но соседние столики накрыли для солдат. И уже даже тролль не выдержал: «Мама-а, пжал-ста не гавари. Да-ай покушать, жрать охота».

Светлый РоПеруши и РоГичи завтракали у маркиза — благородные имели желание пообщаться наедине. Когда все вышли на свежий воздух, Ройчи незаметно от своих друзей сунул хозяину постоялого двора золотой. У того челюсть отвалилась с таким стуком, что впору было менять завесы между верхней и нижней полочками для зубов. Светлый РоБмин оценил действия и опыт расплатившегося клиента (хотя у компании были отобраны все вещи), и чуть позже в повозку с остальными съестными припасами была положена небольшая бутылочка, сопровождавшаяся словами: «От всего». Это оказалась весьма дорогая и неоднозначная настойка «Камня ракши». Естественно, камень тут не причём — это просто название растения, настолько редкого, что за горсть сушёных листьев можно… изрядно разбогатеть. За мощные целительские, как утверждали одни и специфические отравляющие, как считали другие, свойства, настойка на этом растении называлась «драконьей». Видимо, расчётливый РоБмин в силу невозможности (или боязни) использовать драгоценную жидкость, решил ею отблагодарить пришельцев, заваривших на его территории очень интересную кашу. Продавать, вероятно, настойку, тоже побоялся, что говорит в его пользу — не настолько он алчный, чтобы лишиться головы (а это возможно, зная расценки ракши). К тому же ещё неизвестно, как эта невзрачная бутылочка попала к трактирщику. Во всяком случае, Худук был в шоке, понюхав содержимое. В шоке второй раз за утро! Это неспроста. Что-то будет!

Всё время вокруг них крутился Димиус. И то поднесёт, и о чём-то справится, и ловит каждое слово, поворачиваясь левым ухом (правое закрывал ладошкой), и вопросы задаёт про оружие, дорожный быт, взаимоотношения внутри команды, куда путь держат. Назойливый мальчуган, а прогонять вроде не за что. Даже гоблин (которого наравне с Рохлей Димиус совершенно не боялся) ворчливо, но благосклонно отвечал. Провожал он их, пока раздосадованный РоБмин не нагнал растянувшийся отряд на выезде из села и не вцепился в его левое ухо. Скривившийся мальчик понуро опустил голову (насколько это возможно с застопоренным на одном уровне слуховым органом), попрощался с любопытной компанией и поплёлся рядом с отчитывающим его дядей.

Стоило выехать за Зелёные луки, к ним подъехал на коне капитан. Некоторое время приглядывался к устроившимся вразвалку в повозке «пленникам», вздохнул и стал задумчиво пялиться на дорогу. Совсем уж строго к друзьям, несмотря на все предыдущие «недоразумения» не отнеслись. Да, за ними постоянно приглядывали, оружие их, навьюченное на запасную лошадь, ехало в сторонке. Но их не связывали и в рамках средства передвижения ничем не ограничивали. Вот даже в прищуренном взгляде капитана не чувствовалось неприязни либо каких-то других отрицательных чувств. Один только Маркус старался не приближаться к повозке, едущей в средине отряда. Сами гвардейцы, несмотря на расслабленный вид, ехали походной колонной с выдающейся вперёд шагов на двести тройкой разведчиков и чуть отстающим аръергардом. Бойцы с рзрешения начальства сняли брони, шлемы, скатали плащи. Было их с маркизом пятнадцать. Крепкие, сбитые, прокалённые в сражениях и поединках солдаты.