Это Настоящий «Красный цветок», а не Ци-Гун «99 пальцев» - [10]

Я продолжил свою ежедневную остолбенительную практику, но теперь по новым правилам еще и «мухам дули кручу». Не могу сказать, что упражнения особо усложнились, нет, но изменения произошли. На пятый день я был вынужден пожаловаться У на то, что во время стояния мне становится очень жарко и я начинаю сильно потеть. Это было не обычное потоотделение в жару – я всегда обильно потел и никогда не отказывал себе в удобный момент искупаться под водопадом – здесь было по-другому: пот лил ручьем по правой стороне тела, левая же оставалась сухой. Я был не то чтобы напуган, но сильно обескуражен. У, напротив, это развеселило, даже обрадовало. «Идет, – приговаривал он, – Ци идет! Одни Ци ощущают как тепло, другие – как прохладу, кто-то – как зуд, кто-то как легкое внутреннее движение. Это чувство очень тонкое, меняющееся со временем и ростом мастерства, оно как бы есть и как бы нет. А то, что ты потеешь неравномерно, – так это каналы забиты, Ци их чистит, отсюда и жар. Это не страшно, скоро пройдет. Важно, что дело пошло и что ты это чувствуешь. Особенностей, странностей не нужно бояться, не нужно обращать на них внимания, ну, есть! Ну, происходит! Что бы ни было, даже если придут видения, бояться не надо!»

За время моего недолгого пребывания в усадьбе У выезжал в город по делам лекарским и периодически принимал в усадьбе нескольких живописных персонажей, с которыми уединялся за холмами. В один из дней он разрешил мне присутствовать на такой встрече, не принимая в ней участия. В этом действе мне была отведена роль зрителя, молча стоящего зрителя.

– Уж если я открыл тебе название практики, то было бы смешно скрывать саму практику. Будешь стоять долго, но тебе будет легче стоять, наблюдая за занятиями. Будешь стоять в столбе и следить за ходом занятия. Тебе будет полезно смотреть на них, особенно обрати внимание на разминку. В нашей школе она общая и для бойцов, и для тех, кто занимается Ци-Гун.

За холмом дубы образовывали круг, в этом месте было достаточно и солнца и тени. Трава показывала, что именно здесь проходили занятия. У самолично обошел склон и нашел для меня более или менее ровную площадку – как раз две стопы поставить на ширину плеч. По плану У мне следовало занять место до их прихода. Они должны были привыкнуть ко мне, как к дереву.

«Мне даже кажется, что ящик для меня не тупик, в который я в конце концов забрел, а широко распахнутая дверь в иной мир. Не знаю в какой, но в совсем иной мир…» Я вспомнил эту фразу из романа «Человек-ящик» Кобо Абэ, потому что подумал о том, что стоящий в столбе человек для восприятия окружающих быстро из одушевленного превращается в предмет. У правильно сказал, что они быстро привыкнут ко мне, как к дереву, и перестанут замечать. А я волен вовсю пялиться на них и впитывать любые впечатления, не скрываясь. Вуайеристы, старший дал приказ!

«Похоже гуляем» – прибыл У со товарищи. «Главный секрет – шаг», – сказал он им и поднял вверх указательный палец.

Пришедшие поначалу выказали удивление моим присутствием: «А это что за чучело?» «Он наказан», – скупо прокомментировал У. И они, сразу успокоившись, приступили к занятиям.

Группа была довольно разношерстная.

Груболицый высокий, очень крепкий и жилистый; хитролицый, с «подходцем», среднего роста, крепкий, но пластичный; высокий благородного вида властный; простолицый среднего роста бойкий; улыбчивый и обаятельный невысокого роста полный. Последний тоже оказался «вуайеристом» – больше смотрел, чем занимался. У при демонстрации приемов уделял «пухлику» особое внимание и отрабатывал упражнения с ним лично.

После разминки У начал давать рукопашную технику. Система выглядела легкой, воздушной. Движения рук я для себя условно разделил на размашистые очень мощные «взмахи крыльев» и неуловимо быстрые сучения «обезьяньих лапок».

Увидев, что я смотрю, открыв рот, У подошел ко мне и тихо сказал: «Кажется, есть, кажется, нет».

Стоять было не тяжело. Палочек я не зажигал, но, судя по усталости в ногах, пояснице и плечах, простоял, думаю, раза в два-три дольше, чем обычно. Но я не прервал стояния, держался до конца занятия. Ко мне подошел «Пухлик-Обаяшка», спросил: «Тяжело?» Я не ответил, он рассмеялся, дескать, молодец, и убыл к группе.

Они отрабатывали приемы в парах. Парой толстяку был сам У. Они улыбались друг другу и не было похоже, что это учитель и ученик.

– Сегодня до здесь! – У сложил руки и неглубоко поклонился. Публика поклонилась в ответ, У пошел провожать их к выходу, а я опустился на землю, пришла усталость.

– Можешь идти отдыхать, – разрешил он, когда вернулся ко мне, – поздравляю, первую часть «Красного цветка» ты уже выучил. Завтра утром, правда, сможешь ли встать с постели, не знаю. Я приду стоять вместе с тобой, буду помогать. Но стоять нужно! Здоровье не признает перерывов – это как кушать. А теперь – спать! Если уснешь…

Ни свет ни заря он уже был на моем месте для утреннего стояния!

– В здешних термах, – мы стояли лицом к лицу, – на полу есть надпись: «Мыться, охотиться, играть в кости, смеяться – вот это жизнь!» Но мы-то знаем, что это не все. Думаю, стоять в столбе тихим вечером в облаке светлячков и ощущать себя единым со всем этим – вот это жизнь, правда, Magus?!