Это Америка - [8]

— Нет, издалека всего не разглядишь. Я русский историк и хочу видеть историю России своими глазами.

4. Алешу высылают

Вернувшись из Чистополя, Алеша сказал Моне Генделю:

— Помнишь, мы не могли найти царские золотые монеты? Теперь я привез полные штаны — 50 штук по 10 и 20 рублей. И все — червонным золотом.

— Алешка, что я слышу! Оказывается, усраться можно и золотом. Ну, теперь тебя не только не вышлют, а будут беречь как зеницу ока.

— Можешь узнать цену у валютчиков? — спросил Алеша.

— Валютчиков всех пересажали. Но я все-таки узнаю.

Монеты оценили в двадцать одну тысячу рублей. Таких денег у Алеши не было, и он решил продать машину — все равно недолго ездить. В России частных машин было мало, на черном рынке подержанные стоили дороже новых.

Вездесущий Моня нашел покупателя. Тогда Алеша объяснил Августе:

— Мама, у меня уже есть часть денег, но еще не все.

— Сыночек, сколько нужно отдать? Я дам, сколько надо.

— Спасибо. Я сказал Наде, что монеты покупаешь ты, поэтому сама дай ей деньги…

* * *

Саша Фисатов привез Надю с Александрой в Москву, в свою двухкомнатную квартиру. Их визит к Бергам превратился в событие. Саша, как вошел, радостно воскликнул:

— Дядя Павел, тетя Авочка, это моя Надя и наша дочь Александра!

Августа всплеснула руками:

— Как мы рады наконец увидеть вас! Саша так много раз рассказывал о встрече с Надей. И вот мы видим вас вместе.

Все расцеловались, и Саша бережно поставил на тумбочку фанерный ящик.

— Это вам подарок от Нади и Александры.

Он открыл крышку. Внутри лежал большой кусок копченого окорока. Надя смущенно объяснила:

— Вы уж не удивляйтесь, как говорится. Мы с дочкой думали — думали, чего подарить таким людям, как вы, и решили — окорочок, от кабанчика нашего, сами ведь вырастили. Чем богаты, тем и рады.

Подарок был неожиданный и несколько странный. Августа умело скрыла удивление за каскадом восторгов:

— Целый окорок! Я сто лет такого не видела. Какая прелесть! Спасибо, дорогие наши. А теперь милости просим, пожалуйте, дорогие гости, к столу.

Большой стол был изысканно сервирован, гости поражались красоте посуды, осматривали мебель, картины в рамах, смущенно и растерянно улыбались:

— Как у вас красиво-то!

Августа держалась с Надей как со старой знакомой, она всегда умела уважительно общаться с людьми самого разного уровня. Саша переводил восторженные взгляды с одной на другую: его любовь легко уравнивала Надю с Августой.

После ужина Августа позвала Надю в спальню:

— У меня к вам есть женский разговор.

Поговорив немного о том о сем, Августа сказала:

— Ваши монеты оценили в двадцать одну тысячу. Я знаю, Саша не хочет говорить об этом.

— Да, не хочет. Он такой странный. Я ведь почему монеты-то продать решила — чтобы Александре купить бриллиантовые сережки, колечки разные, драгоценности, так сказать. А то у других-то есть, а у Александры-то нет.

— Да, я понимаю. Это очень правильно. Если вас эта сумма устраивает, то вот, я приготовила деньги — здесь двадцать одна пачка по тысяче, — Августа передала ей туго набитую вышитую сумочку. — Спасибо за монеты, они очень красивые.

В это время за столом Лиля сказала Саше, что Алешу высылают за границу.

— Как высылают, за что?! — Саша вскочил, пораженный.

Алеша стал рассказывать:

— Высылают, как многих других, — неугоден властям. Меня решили наказать изгнанием, как наказали Бродского, Солженицына, Галича, Ростроповича.

— А ты, Лиля, тоже с ним поедешь?

— Я хотела бы, но не могу — мы не зарегистрированы. Но я с Лешкой подам заявление на эмиграцию в Израиль. А потом мы с Алешей встретимся в Европе и вместе уедем в Америку.

— В Америку? Вы хотите ехать в Америку? Если вы окажетесь в Нью — Йорке, обязательно разыщите там Зику Глика, моего хорошего друга.

Тут Алеша решился сказать:

— Саша, я тебе признаюсь: мы ведь купили у Нади золотые монеты, чтобы переправить их за границу и там продать.

— Чтобы переправить… — поразился Саша. — Вас же арестуют!

— У нас есть хороший друг, который может это сделать.

— Вот оно что… А я-то удивлялся — зачем тете Авочке монеты?

— Ты уж нас извини, мы не хотели тогда в Чистополе все выкладывать при Наде.

До конца вечера обескураженный Саша сидел молча, опустив голову. Когда Надя с Александрой вернулись в столовую, они не могли понять, что с ним произошло. Смущенно посматривая на него, Надя определила по — своему:

— Да, похоже, перепил мой Саша, так сказать.

* * *

Вскоре из Бельгии вновь приехал по делам Николай Савицкий. Алеша с Лилей рассказали ему о своих планах и попросили:

— У нас к вам громадная просьба: вы говорили, что смогли бы перевезти оригиналы наших дипломов и золото. Оригиналы документов эмигрантам вывозить не разрешают. А нам еще удалось купить пятьдесят царских монет червонного золота. Можете вы перевезти их?

— Конечно. Документы я заложу в свои деловые бумаги, а золото распределю по карманам и положу в бумажник. Дайте только знать, когда поедете в Европу, мы с вашей тетушкой Бертой встретим вас, и я отдам все обратно.

Алеша был рад, что договорился с Савицким, дома говорил Лиле:

— Ну, теперь я успокоился: даже если вы раньше попадете в Америку одни, вам с Лешкой на первое время средств хватит. Там золото покупают и продают свободно.