14 июня 1941 года газета «Правда» опубликовала статью, что слухи об ухудшившихся отношениях между Советским Союзом и Германией не имеют никаких оснований, что это провокационная выдумка.
В те дни командование дивизии, стоящей на границе с Румынией, получило от перебежчиков сведения о концентрации немецких войск как раз напротив расположения их частей. Советский Союз лишь год назад «присоединил» к себе эту часть территории Румынии и искусственно сформировал там Молдавскую Республику.
У местных жителей, румын и бессарабов, оставалось много родственников по обе стороны границы, им приходилось тайно переходить с одной стороны на другую. Они-то и рассказали, что видели скопление немецких войск. Командование дивизии всполошилось — что делать? Зная о плохой подготовке своих подразделений к войне, они уже давно просили об усилении боеприпасами и техникой. О концентрации немцев было доложено в штаб округа, а штаб доложил в Москву, где на место наркома обороны Ворошилова недавно был назначен новый нарком маршал Тимошенко. Он хорошо знал, что несколько его коллег и предшественников поплатились головой за самостоятельные действия, поэтому просто передал эти сведения в Кремль. Но Политбюро решало все вопросы только по указанию Сталина, а он в это время был на отдыхе. Было хорошо известно, что Сталин не хочет обострения отношений с Гитлером: ему уже много раз говорили, что Германия готовится к войне, а он кричал:
— Вы хотите поссорить меня с Гитлером! Вы что, советскую власть запугать хотите?
А когда Сталин кричал, это было опасно — потом начинали исчезать люди.
Из Кремля дали указание — не поддаваться на провокации, не укреплять границы, не подводить к границам регулярные части, чтобы не спровоцировать Германию на ответные действия: у Советского Союза есть договор с Германией о ненападении, и мы соблюдаем условия этого договора. По той же цепочке указание Кремля пошло вниз, и всем комиссарам было приказано предупредить бойцов, чтобы в частях не было никаких подозрительных слухов и никакой паники.
19 июня капитан Богданов, комиссар дивизиона, в котором служил сержант Саша Липовский, проводил с бойцами обычное ежедневное занятие — политинформацию; в руках у него была газета «Правда» от 14 июня:
— Товарищи бойцы, если вы услышите, что местные румынские жители, которые перешли границу в нашу сторону, сообщают, будто видели на границе немецкие войска, то имейте в виду — наше командование считает, что верить в это не нужно, это просто провокация. Вот, об этом написана статья в главной газете нашей родной коммунистической партии, — он потряс развернутой газетой. — Вот тут черным по белому написано: ничто не предвещает нападения на нас. Наше родное советское правительство и лично товарищ Сталин соблюдают условия советско-германского договора о ненападении. А наши патриотические чувства всегда на стороне правительства и великого Сталина. Как раз сегодня через границу ушел в сторону Германии железнодорожный эшелон с цистернами бензина. Дружественная Германия испытывает недостаток в энергетических ресурсах, и мы, по условиям договора, ей помогаем. Товарищ Сталин дал указание не поддаваться на провокации. Наша Красная армия — это самая сильная армия в мире. Если какой враг сунется к нам, он получит от нас такой отпор, что долго будет чесать бока, и об этом знает весь мир. Но сейчас ничего не предвещает нападения.
Бойцы слушали без интереса — комиссар знает, что говорит: раз не предвещает, так не предвещает. Их приучили слепо верить всему сказанному. Основная задача армейских комиссаров состояла в воспитании патриотизма, а патриотизм сводился к безграничной любви к Сталину и непоколебимой вере в непогрешимость и правильность всех его указаний. Что бы ни произошло, солдат все равно ни в чем не виноват. Булат Окуджава написал об этом абсолютно точно:
А если что не так — не наше дело,
Как говорится, Родина велела;
Как славно быть ни в чем не виноватым,
Как просто быть солдатом, солдатом
[1].
Более образованный Саша Липовский не задавал вопросов и не высказывался вслух, чтобы не нажить неприятностей. Только когда расходились с занятия, Сашка Фисатов на ходу шепнул:
— Если ничто не предвещает войну, то на хрена нас заставили зашивать в штаны «смертные паспорта»?
А «дружественная Германия» уже в тот самый день была готова к нападению.
Через два дня, в субботу, 21 июня, мимо артиллерийского полка прошла пехотная бригада, она направлялась на маневры на большой открытый полигон за расположением артиллеристов. Пехотинцы шли с песнями, гул от топота тысяч солдатских сапогов слышался далеко вокруг, высоко поднималась густая пыль. В ночь с 21 на 22 июня Саша Липовский был дежурным по дивизиону. В 4 часа 15 минут утра он услышал непривычный гул низко летящих самолетов — над ними со стороны границы летели три немецких штурмовика. Саша с удивлением проводил их глазами, все еще не понимая, зачем прилетели немцы. Через минуту он услышал звуки пулеметных очередей — штурмовики обстреливали полигон, где расположилась на маневры пехотная бригада. Только тут в голове Саши мелькнула мысль:
