Этландия - [8]
После долгих упрашиваний Марии владелица бакалейной лавки смилостивилась и дала на вечер свою ручную тележку.
Уложив в разобранном виде Энрика-9, Куарт взялся за ручку тележки и, тяжело упираясь ногами, зашатал по мостовой. Мария шла рядом по тротуару. Куарт шепотом просил ее делать вид, что они незнакомы, чтобы ей не было так стыдно.
— Иди вперед… а то подумают, что у тебя роман с тачечником…
В зале была горсточка людей. Хмурый старик, пронесший графин с водой на эстраду, шепнул сочувственно Куарту:
— Люди теперь слабо стали интересоваться наукой, господин лектор… Их интересуют больше кассы пособий…
Нужно было начинать. Сердце Куарта забилось. Ему стало стыдно за свои дрожащие руки.
Энрик-9 был непоколебимо спокоен. Конструктору хотелось стать таким же холодным, как его автомат, но это не удавалось.
Прошел распорядитель клуба, зло пробурчав что-то насчет убытков — «свет и сторожа дороже стоят», — и что нелепо было затевать эту лекцию, и что пора в клубе открыть сеансы тонфильма.
На эстраде стоял автомат Энрик-9. Стальные цилиндры его рук и ног сияли под огнями рампы. Бледный, щуплый, с детски-застенчивыми глазами, инженер стоял рядом со своим неуклюжим угрюмым детищем, волновался, часто снимал очки, ерошил волосы и путано заканчивал объяснения конструкции автомата:
— …силой, приводящей в движение автомат, является электрическая энергия. В отличие от андроидов и автоматов семнадцатого, восемнадцатого и девятнадцатого веков, приводившихся в движение пружинами часовых механизмов, являвшихся «механическими людьми», Энрика-9 можно назвать «электрическим человеком»… При работе автомата в шахтах, у конвейеров питание электрической энергией производится через проводку, изолированный шланг. На горных разработках, в полях и в ряде случаев, когда трудна проводка, автомат работает на аккумуляторах, расположенных в его спине. Электромотор мощностью в двенадцать лошадиных сил, приводящий в движение автомат, находится в барабане его груди… В ряде производственных процессов нужна большая устойчивость автомата. Мне пришлось много поработать в поисках формы жироскопа-стабилизатора, благодаря которому автомат быстро обретает потерянное равновесие. Его трудно опрокинуть.
Куарт с силой толкнул несколько раз Энрика-9, тот, отклонившись, медленно возвращался в свое положение.
— Сердцем, мозгом «электрического человека» является ряд реле, состоящих из обтекаемых током катушек, втягиваемых сердечников и контактов, работающих по принципу последовательного включения. Чтобы было яснее… Весь процесс, — допустим, загрузки углем печей, — разложен на ряд движений. Каждое реле, сработав, замкнув цепь движения, включает автоматически следующее. Реле воспроизводит рабочий процесс без участия в нем человека… Мускулы человека для ряда производств становятся слишком грубым и неточным инструментом. Мысли, чувства, бродящие в работающем человеке, рождают случайности, ошибки. Мешают беспрерывной четкости и гибкости производственного процесса. Нужен приход холодного, выверенного до мельчайших колебаний автомата. И не только это. Энрик-9 пришел, чтобы освободить усталого, измученного человека… Создавая его, я почему-то часто видел перед собой древнюю Элладу. Я видел лазурь неба и торсы Праксителя… Я знал, в античности человек был счастлив. В древней Греции существовали рабы. На них была взвалена работа, тяжкий труд… Аристотель определил два вида орудий производства: «organa apsycha» — неодушевленные орудия и «organa empsycha» — одушевленные орудия, рабы. Человек владевший «одушевленными орудиями», был свободен от изнурения. Я создал раба современности. Он железный. Его мускулы, кости родились на кальке чертежного стола. Я создал железного раба, «одушевленное орудие». Я верю, что эпоха эксплуатации человека человеком умирает. Да здравствует эксплуатация железных рабов!..
Дальше Куарт, волнуясь, долго путался, терялся среди терминов и законов механики движения автомата. Публика зевала. Двое поднялись и ушли. Он посмотрел на Марию, сидевшую во втором ряду. Ее глаза были полны сострадания и жалости: ей было стыдно за него, за то, что приходится что-то доказывать жалкой горсточке людей, по одному покидающих зал; было смешно, когда Куарт почти театрально кричал перед тупыми, сонными лицами бакалейщиков, комиссионеров и лавочников: «Долой эксплуатацию человека человеком!» Еще смешнее были слова об Элладе, Аристотеле, «organa empsycha» перед людьми, которые сидели и думали: какой черт затянул их на лекцию вместо пивной или кино!..
Голос Куарта упал.
— Может, это неясно… Представьте себе… Мир. Мир наполнен железными рабочими. Они заполняют пашни, заводы, шахты. Каждый купит себе железного раба, и он будет за него работать. Вот такого раба. Но это — в будущем. Сейчас он еще неуклюж, но уже кое-что умеет делать… Он может быть шахтером…
Куарт включил Энрика-9, и тот, шагая, нагибаясь, стал производить движения забойщика с киркой. На ходу Куарт переключил автомат, меняя характер его движений.
— …молотобойцем… кочегаром… Надо спустить его в штреки, отравленные газами. Пора вытащить живых людей на воздух. Пусть под землей останутся только стальные автоматы. Мы можем поставить его у конвейера, пресса, топки. Я видел конвейеры Форда, там живого человека превращают в бездушный автомат. Это ужас! Это позор! Позор для всего человечества! Надо автомат превращать в рабочего. А рабочего — в человека. Я даю вам оружие… В Энрика-9 я вложил несколько лет напряженнейшей работы, все свои средства и надежды… Не задумываясь, я вложил всего себя… Ибо передо мной была большая цель — раскрепостить человека от непосильного труда. Освободить его мысль. И вырвавшаяся мысль затопит мир своей мощью и переделает его. Не пугайтесь, я не фантаст: конечно, освобождение придет не сразу. Сейчас около автоматов в топках пароходов, у доменных печей будет еще долго стоять и живой человек. Да. Он будет регулировать: «Бросай ниже», «Чуть выше», «Вверх». У живых людей будет одна профессия — управляющих автоматами. Автоматы типа Энрика-9 будут иметь различные профессии. «Автомат-кочегар» — типовые движения такие-то. «Автомат-шахтер»… Потом создадим универсальный тип… Огромные, кипящие работой цеха, в которых нет ни одного живого человека! Одни потомки Энрика-9. Вот они стоят темными тенями у станков, резко выбрасывают руки-рычаги, хватая части, железные балки, передавая их друг другу. Полное безмолвие царит в цеху… Несется экспресс. Ведет поезд машинист из стали…
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
«Да неужели вы верите в подобную чушь?! Неужели вы верите, что в двадцать первом веке, после стольких поучительных потрясений, у нас, в Европейских Штатах, завелся…».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Николай Николаевич Шелонский - русский прозаик и журналист конца XIX - начала XX века (точные даты рождения и смерти неизвестны). Жил в Москве, работал учителем, затем занялся литературной деятельностью. Сотрудничал с газетами «Русский листок», «Московские ведомости» и другими изданиями. Согласно архивным данным, являлся секретным агентом департамента полиции. Известен своими романами, которые можно отнести к фантастическому жанру. В этой книге представлены два произведения Шелонского. Герой романа «Братья Святого Креста» (1893) еще в Древнем Египте, приняв эликсир долголетия, участвует во многих исторических событиях, например в крестовых походах. Другой роман, «В мире будущего» (1892), занимает заметное место в российской фантастике и является одной из первых попыток создать полномасштабную славянофильскую утопию.
Издательство «Престиж Бук» выпустило под одной обложкой сборник исторических расследований Кирилла Еськова — «Показания гражданки Клио». Помимо перешедшего уже в разряд классики жанра «Евангелия от Афрания» (а также «Японского оксюморона», «ЦРУ как мифологемы» и «Дежавю»), в книге представлен и новый исторический детектив — «Чиста английское убийство»: расследование загадочной смерти Кристофера Марло. Экстравагантный гений Марло — «Поэт и шпион», как он аттестован в заглавии недавней его Оксфордской биографии — был величайшим из предшественников Шекспира в английской поэзии и драматургии и — как уж водится у них, в Англии — сотрудником секретной службы «страшного Вальсингама».
На протяжении многих десятилетий в конце XIX — начале XX века чуть ли не все европейские страны зачитывались приключениями короля сыщиков Ната Пинкертона, единственного, чья слава соперничала со славой Шерлока Холмса. Однако если образ Холмса возник под пером сэра Конан Дойля, то Пинкертон, едва ли не столь же бессмертный, был создан неизвестно кем, притом не в англоязычном мире, а в Германии. В России за последние годы были переизданы многие книги, рассказывающие о нем, но никогда не предпринималось попытки издать максимально полный свод выпусков этих приключений. В седьмом томе продолжаются приключения известного сыщика Ната Пинкертона.
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.