Алекс вовсе не желала кататься на каноэ и спать под звездами, но все обернулось так, что в последний момент от лагеря отказались: там не набралось нужного количества детей, и заезд отменили. Затем, как гром среди ясного неба, с почтой пришло письмо и реклама лошадиной фермы. Реклама и письмо были от маминой школьной подруги, которую Алекс никогда не встречала, больше того, даже никогда о ней не слышала.
— Наверное, она разослала эту рекламу всем, кто поздравлял ее с Рождеством, — сказала мама. — Ура-а-а! Я никогда бы не подумала о такой возможности, но мне это кажется совершенно замечательным!
Этим же вечером мама позвонила Мэри Грэнтам, той леди, которая прислала рекламу, и школьная подруга согласилась принять Алекс.
— Она будет спать в одной комнате с Бетани, — сказала леди. — Но вам надо заплатить за еду… Мы кормили бы ее вместе с постояльцами, которые снимают у нас жилье.
Алекс подслушивала разговор по телефону наверху. При мысли о том, что ей придется спать в одной комнате с кем-то еще, у нее запрыгало сердце. Затем она услышала, как мама воскликнула:
— О, Алекс будет так рада! Знаешь, она абсолютно помешана на лошадях!
И тут разговор оборвался, Алекс повесила трубку, не задумываясь о том, что леди могла это услышать. Неужели мама на самом деле считает, что она помешана на лошадях? Да вовсе она не помешана! Алекс боялась этих здоровенных, цокающих копытами животных, которые носятся на бешеной скорости. Она никогда на них не ездила и никогда не имела такого желания.
Алекс попыталась поговорить с мамой, но из этого ничего не вышло. Мама считала, что все устроила как нельзя лучше, и была страшно этому рада.
— Ты совершенно по-другому будешь относиться к лошадям, когда научишься на них ездить, — только и сказала она.
— Папа меня не отпустил бы, — прибегла к своему последнему, отчаянному способу Алекс.
— Если ты до сих пор не заметила, то обрати внимание — твоего папы здесь нет, — рявкнула мама и вышла из комнаты, прекращая разговор.
Когда Зелда выходила замуж за Джона Кеннеди, она думала, что быть замужем за художником, который зарабатывает живописью, очень романтично. Но когда родилась Алекс, оказалось, что денег на жизнь катастрофически не хватает.
— Никаких вкладов в пенсию! — кричала Зелда Джону. — Нет медицинской страховки! Нет никакой уверенности в будущем!
В конце концов она отдала Алекс в детский сад и начала учиться на курсах менеджмента. Ее карьера рванула вверх, а Джон все еще сражался с безденежьем. И тогда Зелда выдвинула ультиматум:
— Оставь свою живопись, которая приносит деньги только на орешки, и займись настоящим делом. Или убирайся.
Алекс, которой тогда было семь лет, свернулась клубочком на своей кровати. Она молилась, чтобы папа не уходил. Но он в конце концов все-таки ушел.
Теперь он работал школьным учителем в Торонто. Папа исправно писал Алекс письма до тех пор, пока Зелда не вышла замуж за Перри. После этого он сразу же перестал писать. Алекс даже толком не знала, где он теперь живет. Она написала папе о смерти Меркуши, и мама отправила письмо, но ответа они не получили. Это было так не похоже на папу. Мама говорила о папе оскорбительные слова, и это было невыносимо для Алекс, которая любила отца больше всех на свете.
Пока Алекс вспоминала обо всем этом, самолет взлетел, и Ванкувер остался позади.
— Дорогая, не хочешь чего-нибудь попить? — спросила у Сэм стюардесса.
— Ммм… апельсинового сока, пожалуйста, — пробормотала Сэм.
Алекс, не дожидаясь вопроса, сказала:
— А мне ничего.
Сэм стала рассматривать прямые каштановые волосы соседки, ее большие очки и опущенные уголки рта. Затем девочка повернулась, и Сэм увидела большие серо-зеленые глаза, которые скрывались за очками. Глаза были невообразимо красивыми, но в них стояли слезы. Ну, может быть, еще и не стояли, но, во всяком случае, веки подозрительно покраснели.
— Вас еще никто не познакомил? Сэм Скотт и… Алекс Кеннеди, правильно?
Девочки кивнули, не глядя друг на друга.
— Вы обе едете в Онтарио? В гости? — спросила стюардесса.
Алекс упрямо молчала, а Сэм сказала:
— Вроде того. Папа уехал на все лето, а меня отправили к подруге моей бабушки в местечко под названием Гелп. Я никогда не встречалась с той леди, к которой еду в гости, хотя она и крестная мать моей мамы. Она тоже никогда не видела меня. Думаю, я — совсем не то, чего она ожидает.
Сэм не понимала, зачем все это рассказывает. Сидящая рядом с ней окаменевшая плакса кинула на нее удивленный взгляд.
— А ты? — спросила носатая стюардесса.
Алекс поколебалась. Затем покраснела и сказала:
— Я тоже лечу в Гелп, и те люди, к которым я еду, тоже меня не знают. У них куча детей и конюшня. — Затем так же, как Сэм, добавила то, что беспокоило ее больше всего: — Хозяйка будет в шоке. Она думает, что я без ума от лошадей. Но она так ошибается!
Стюардессе все это показалось ужасно смешным. Она откинула назад голову и захохотала, но тут кто-то нажал на кнопку вызова, и ей пришлось оставить девочек.
Алекс вжалась в спинку кресла и закрыла глаза. У нее не было настроения разглядывать облака, от одной мысли о незнакомых людях, которые решили взять ее к себе на все лето, сжималось сердце.
