И тут вышли тетя Мэри и Кеннет.
— Ой, Бетани, почему ты не дала Алекс приличную лошадь? — громко и недовольно крикнула тетя Мэри. — Я же говорила тебе, что ее надо посадить на Эхо. Дина такая упрямая, такая ленивая. Слезай, Алекс, мы оседлаем для тебя другую лошадь. И почему ты без шлема?
Сэм ничего не ответила. Только сейчас она заметила, что на Бетани надет шлем. Может, шлем был пристегнут к седлу?
Сэм была горда собой, когда благополучно спустилась на землю, но отказалась еще раз проехаться, хотя с интересом посмотрела на Эхо — светлую, в пятнышках лошадь, с очень приветливой мордой. И опять она обратила внимание на размер лошади, уже начиная привыкать к тому, что они больше, чем ей раньше казалось.
Она еще поездит на лошади, но только не сейчас. Сэм много читала о лошадях. Папа дарил ей и другие книжки, но больше всего она любила книги про лошадей. И в этих книгах описывалось, что хорошие лошади всегда чувствуют настроение всадника. И если он напряжен, это может испортить всю езду и лошади, и наезднику.
Сэм вспомнила о Флике из книжки, которую папа подарил ей на десятилетие. Это была ее любимая книжка, она называлась «Мой друг Флика». Это была настоящая книга, а не книжечка про пони для малышей. Эхо — такая же умная лошадь, как и Флика; она сразу сообразила бы, что Сэм сегодня не в настроении.
— Я решила подождать, поезжу потом, — ответила она, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Бетани, мне стыдно за тебя, — начала тетя Мэри, но в этот момент на урок пришли другие дети, так что Бетани и ее маме пришлось оставить Сэм.
— He заняться ли нам чем-нибудь другим? — спросил Кеннет, глядя в напряженное лицо Сэм.
Сэм рассмеялась:
— Я была бы рада немножко отвлечься от лошадей. Что ты предлагаешь?
— Хочешь посмотреть нашу речку? — спросил подошедший к ним Томас.
— Звучит заманчиво, — ответила Сэм, радуясь тому, что тема разговора переменилась. — Ты так по-взрослому разговариваешь, как это тебе удается?
Томас лишь сверкнул глазами, но ничего не ответил.
— Он подлизывается к маме. Он ее любимчик, — насмешливо сказала Джоси. — Взрослые находят его очаровательным.
— Я и есть очаровательный, — самодовольно сказал Томас.
— Наша речка — всего лишь ручей, — стал объяснять Кеннет, когда все двинулись вслед за малышом. — Наверное, она кажется больше, когда ты маленький. Но она очень приятная, и мы можем показать тебе, где ее можно перейти вброд.
— Моя бабушка называет мелкую речку «лягушатником», — сказала Сэм. — Она англичанка.
И чуть не прикусила язык, заметив удивленный взгляд Кеннета.
— Мама говорила, что у тебя только мать и отчим, — сказал он.
— Я хотела сказать, бабушка говорила так раньше, когда была жива, — выпуталась Сэм. Говоря о семье Алекс, она словно брела по песчаному руслу реки, где в любой момент могла неожиданно провалиться в омут.
— Обе наши бабушки — американки, — сказал Кеннет, и в его голосе Сэм не услышала никакой подозрительности. — После рождения Томаса мы ни разу их не видели. Одна живет в Техасе, а другая — в особой деревне, где живут только старые люди.
Сэм разинула рот.
— Правда, правда, — подтвердил Кеннет, смеясь над ее удивленным видом. — Кажется ужасным, да?
— Вот мы и пришли, — сказал Томас. — Садись, Алис. Смотри, какой забавный камень.
Все было хорошо. Ручей в середине был глубоким, а по краям — мелководным. Дети уже давно сняли ботинки. Когда они, наклонившись над водой, следили за юркими пескарями и разглядывали маленькую зеленую лягушку, которую поймал Кен, Сэм перестала думать о Бетани. Ей расхотелось ссориться, и она даже перестала торопиться с отъездом отсюда. В конце концов, несимпатичная Бетани — одна, остальные же трое детей были просто замечательными.
— Назови свое имя по буквам? — попросил Томас.
Сэм обернулась к нему. Он изучал ее хитрым взглядом.
— А-Л-Е-К-С, — ответила она.
— Я так и думал, — сказал Томас и с хохотом побежал прочь.
Они вернулись домой к ланчу, а после ланча Сэм наконец представилась возможность как следует поездить на лошади.
— Это — Эхо, — сказала тетя Мэри, представляя Сэм лошадь сливочного цвета. Лошадь смотрела на Сэм сверху вниз, будто хотела составить о ней свое мнение.
— О-ой, она изумительная, — охнула Сэм, поглаживая нос лошади. Между глазами у Эхо был завиток, который, как сказала тетя Мэри, у каждой лошади так же неповторим, как отпечатки пальцев человека.
— Вот, Алекс, возьми, — хитро улыбаясь, сказала Джоси и протянула Сэм несколько кусочков моркови и два кубика сахару. Это все лежало в карманах ее шортов, поэтому на морковку и сахар налипли нитки, но Сэм понимала, что лошадь не обратит на это внимания, и протянула Эхо кусок моркови.
Мягкие, будто резиновые, губы Эхо обхватили угощение, и морковь исчезла. Сэм проглотила слюну и осторожно отодвинула руку на безопасное расстояние. Алекс была права, когда говорила, что у лошадей страшенные зубы. Но Сэм не боялась и к тому времени, как скормила лошади последний кусок, уже ощущала себя опытной лошадницей. Сэм улыбнулась, когда большой глаз Эхо посмотрел на нее. Глаз этот был прекрасен, и он, казалось, говорил: «Ты мне нравишься, незнакомая девочка. В следующий раз принеси побольше еды».
