Этика Спинозы как метафизика морали - [51]

¹³Кант И. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994. С. 264.

¹⁴ Там же. С. 265–267.

¹⁵Curley Е. On Bennett’s Spinoza: the Issue of Teleology (in: Spinoza. Issues and Directions. The Proceedings of the Chicago Spinoza Conference, 1986. P. 39–52). Керли вполне резонно возражает Беннетту, указывая на неполноту его доказательств того, что Спиноза вообще отрицал всякую телеологию, тем более что в известном Прибавлении к ч. I «Этики» сам Спиноза подчеркивал приверженность большинства людей именно к такому, субъективно-целесообразному типу причинных объяснений. Здесь нужно остановиться на одном пункте их дискуссии. Беннетт, отрицая наличие телеологии в системе Спинозы, указывает на то, что сам Спиноза не допускал возможности каузальных отношений между модусами, принадлежащих к разным атрибутам субстанции – мыслящему и протяженному (он ссылается на принцип параллелизма порядка вещей и порядка идей в т. 6 и 7 ч. II «Этики»). Отсюда будто бы следует, что никакое идеальное намерение, существующее в нашем уме, нельзя считать в полном смысле причиной какого-либо нашего действия, поэтому последнее не может считаться в этом смысле целесообразным. Наиболее основательная критика позиции Бенетта, отрицающего всякую телеологию у Спинозы, содержится в статье Дона Гарретта: Garrett D. Teleology in Spinoza and Early Modern Rationalism // New Essays on the Rationalists. Ed. by R. J.Gennaro, Ch. Hueneman. Oxford.: Oxford univ. press, Inc., 1999.

¹⁶ Эта практика моральных медитаций, составляющая своеобразную профилактику души от возможных патологических (аффективных) состояний, близка к стоической традиции духовных упражнений (Адо П. Размышления о понятии культуры себя // Адо П. Духовные упражнения и античная философия: Пер. с фр. М.: Степной ветер; СПб.: Коло, 2005. С. 307–308).

¹⁷ Г.Г. Майоров, в целом считая Спинозу последовательным механицистом, отмечает у Спинозы следующие «элементы телеологизма»: отождествление субстанции и Бога, совпадение ordo rerum и ordo idearum, учение «об интеллектуальной любви к Богу». Кроме того, он полагает, что чертами телеологизма отмечены следующие идеи европейского рационализма в целом – представление о божественном происхождении человеческого разума и о совершенстве и гармонии механистических законов мироздания: Майоров Г.Г. Теоретическая философия Готфрида В. Лейбница. М.: Изд-во Моек, ун-та, 1973. С. 43.

¹⁸ Эссе Меннинга посвящено опровержению сомнений Беннетта в том, что идеи человеческого ума обладают каким-либо репрезентативным содержанием, имеющим отношение к состояниям нашего тела. Он также ссылается на спинозовский принцип параллелизма между идеями ума и порядком телесных причин, предполагающий корреляцию содержащихся в них смыслов, но при этом сам неожиданно приходит к выводам, по сути подтверждающим посылки Беннетта. По мнению Меннинга, своего рода закодированность специфического содержания идей нашего ума приводит к тому, что человек в системе Спинозы оказывается неспособным осуществлять рациональные целесообразные действия: Manning R.N. Spinoza, Thoughtful Teleology, and the Causal Significans of Content (in: Spinoza. Metaphysical Themes. Ed. by O. Koostinen, J. Biro. Oxford; N. Y., 2002). Означает ли это, что этика Спинозы полностью лишает человека возможности совершать целесообразные действия? Ведь, как мы знаем, они могут опираться на некоторые неадекватные идеи и при этом быть включенными в широкий этический контекст?

¹⁹Майданский А.Д. Объективная телеология Спинозы // Историко-философский ежегодник. 2003. Автор, обращаясь к философии природы у Спинозы, проводит принципиальное различение между «внешней целесообразностью конечных причин и внутренней, объективной целесообразностью бытия», полагая, что именно последняя составляет существо спинозовской телеологии. С нашей точки зрения, эта дистинкция вполне соответствует важнейшим реалиям системы природы у Спинозы и особенностям человеческой практики в его понимании. Единственно, что может вызвать возражение, – это этические качества, которыми А.Д. Майданский характеризует каждый из элементов названной дихотомии. Так, он полагает, что «категория целевой причины – это своеобразная квинтэссенция прагматического и эгоистического отношения человека к природе, его стремления заставить все сущее служить своим «конечным целям». По его мнению, такая позиция является внутренне неприемлемой для Спинозы, поскольку последний был убежден, что «всякая вещь существует ради себя самой, стремится развить все формы, которые только способна принять ее субстанция», т. е. Спиноза стремился вернуть Природе значение цели в самой себе, а не простого средства человеческой деятельности. Между тем, с точки зрения многих современных исследователей творчества Спинозы, эта объективная телеология, заключенная в стремлении вещи к сохранению своего индивидуального бытия (в существовании вещи ради самой себя), вовсе не исключает эгоистических начал. Этика Спинозы в определенном смысле является фундаментально, или радикально эгоистической – хорошо и правильно то, что усиливает нашу мощь (способность действовать)