Этика Спинозы как метафизика морали - [141]
Спиноза напоминает, что в обыденной жизни наши знания о реальности представляют собой «сцепление только идей, заключающих в себе природу вещей, находящихся вне человеческого тела». В то же время эти привычные для нас идеи вещей оказываются смешанной природы, «так как на самом деле эти идеи суть идеи состояний человеческого тела, заключающих в себе как его природу, так и природу внешних тел» и потому они природу самих вещей не выражают. Спиноза отличает сцепление идей, происходящее сообразно с порядком и сцеплением состояний человеческого тела, от сцепления идей, происходящего «сообразно с порядком разума, с помощью которого ум постигает вещи в их первых причинах и который один и тот же для всех людей» (II 18 схол.). Обычный порядок представлений, зависимый от состояний человеческого тела, отражает модальный аспект реальности, частный и ограниченный взгляд на нее, в то время как порядок разума, о котором здесь идет речь, представляет атрибутивную сущность отдельных вещей, их универсальную основу. Предлагаемый Спинозой способ постижения адекватного смысла любого модуса – это путь интуитивного усмотрения в нем атрибутивных свойств субстанции, общих для всех вещей.
Разумное познание способно изменить саму природу переживаемого нами аффекта, вернее, сам характер нашего представления об одном и том же аффекте. Спиноза утверждает, что «аффект, являющийся страстью (passio), перестает быть им, как скоро мы образуем ясную и отчетливую идею его» (V 3). Аффект есть идея смутная, поэтому, если мы образуем ясную и отчетливую идею этого аффекта, то эта идея будет отличаться от самого аффекта только в понятии, а не по существу. Ум обретет адекватную идею своего состояния и станет активным. Что касается аффектов соответствующего тела, то само тело придет в иное состояние, соразмерное адекватному порядку идей в уме. Речь идет о способности ума управлять нашим воображением на основании разумных правил (rationis praescriptum V 10 схол.).
Ту же мысль выражает следующая теорема: «Такие модусы мышления, как любовь, желание и всякие другие так называемые аффекты души, могут существовать только в том случае, если в том же самом индивидууме существует идея вещи любимой, желаемой и т. д. Но идея может существовать и в том случае, если бы никакой другой модус мышления и не существовал» (II акс. 3). Даже любовь и желание обозначаются Спинозой как modi cogitandi – модусы мышления (формы мышления). Спиноза полагает, что идея каждой вещи (видимо, имеется в виду адекватная идея вещи, существующая в бесконечном разуме Бога) может существовать как элемент божественного порядка идей, независимо от того, как эта вещь может восприниматься частным человеческим существом, способным не только мыслить ее адекватно, но и составлять о ней смутные идеи (аффекты). Такую частную и неадекватную идею нужно отделять от истинной идеи этой вещи, тем более что всякая неадекватная идея адекватна в Боге (III 1).
Далее, истинная идея, соответствующая сущности всякого отдельного ума, представляет собой часть бесконечного божественного разума. Сам человеческий ум есть идея тела, поэтому идея ума относится к самому отдельному уму так же, как ум относится к телу. Эта истинная идея ума и сам ум выражают одну и ту же вещь, только представляемую под одним и тем же атрибутом мышления (II 21 схол.). Следовательно, если мы мыслим правильно, истинная идея вещи, воспринимаемой нами, может быть отделена от аффекта, т. е. смутной идеи, создаваемой нашим воображением, которую эта вещь способна вызвать в нашем уме.
2. Вытеснение одного аффекта другим. Одновременно Спиноза предлагает иную стратегию преодоления аффектов. Он отмечает, что ложная идея не лишена положительного содержания, ведь все ложные идеи истинны в Боге. Смутная идея воображения не является ложной сама по себе, так как она показывает нам наличное состояние тела. Роль тела (протяженного модуса субстанции) в формировании смутных идей человеческого ума оказывается определяющей. Например, даже если мы и узнаем, что солнце удалено от нас на огромное расстояние, мы все равно будем представлять его находящимся совсем близко от нас, поскольку наше тело будет повергаться действию с его стороны. Смутные идеи воображения уничтожаются не с появлением истинной идеи – истинная идея может преодолеть ошибки нашего познания, основанные на способности воображения, но не способна упразднить само воображение. Для того чтобы упразднить ложное представление, созданное нашим воображением, нужно, чтобы его сменил в уме (вытеснил) другой образ, противоположный первому (II 17 схол.; IV 1 схол.). Последний, как можно предположить, может возникнуть после изменения наличного состояния нашего тела.
