Этика Спинозы как метафизика морали - [138]

Можно заметить, что, поскольку аффекты радости и печали представляют собой своеобразные индикаторы активности или пассивности ума и тела, а также являются показателями их экзистенциальных возможностей (радость говорит о переходе ума и тела к большему совершенству, печаль, соответственно, – к меньшему), то сама тональность этих аффектов в каждом отдельном случае свидетельствует о мере реализации в человеческом существе его первичного онтологического стремления к сохранению своего бытия (существования).

В то же время радость и печаль одного индивидуума отличаются от соответствующих аффектов другого на основании разности их природ (там же). Как мы уже отметили, получается своего рода замкнутый круг, но подобная тавтология только усиливает мысль Спинозы, согласно которой различие природы не только создает многообразие человеческих индивидуумов, но и отличает аффекты человека от аффектов животных. Хотя Спиноза и называет животных лишенными разума (irrationalia), он оставляет за ними возможность чувствовать (sentire) (III 57 схол.). Удовлетворение человека присущей ему природой находит свое отражение в аффекте удовольствия (gaudium), которое обозначается как идея или душа (anima) каждого индивидуума, что тоже свидетельствует о различии сущности человека и животных.

Таким образом, существует столько же видов желания, сколько видов радости и печали и других аффектов, которые зависят от видов тех объектов, влиянию которых мы подвергаемся. То есть часто желание может выступать как страсть, или пассивное состояние (passio), поскольку представляет собой форму зависимости ума от внешних обстоятельств и оказывается связанным с неадекватными идеями. В то же время ум стремится пребывать в своем существовании, обладая как смутными идеями, так и ясными и отчетливыми. Следовательно, аффекты желания и радости могут быть активными, что происходит всякий раз, когда ум постигает адекватные идеи и познает самого себя. В этом случае его способность к действию (мышлению) увеличивается и он охвачен радостью. Спиноза отмечает сродство аффектов радости и желания: если ум активен, никакие аффекты неудовольствия к нему относиться не могут.

7.8. Воображение

7.8.1. Воображение и аффект

Самое интересное состоит в том, что основным двигателем, приводящим в движение способности ума и изменяющим состояния тела, является воображение. Ведь аффект, если мы вспомним, представляет собой, прежде всего, определенное состояние тела, а затем уже идею этого состояния. Кроме того, человек претерпевает аффекты, только пока существует его смертное тело, или пока существует воображение, т. е. пока ум вызывает перед собой образ себя самого или какого-то внешнего себе предмета. Согласно «Общему определению аффектов» (ч. III), любой аффект является определенной идеей ума и показывает настоящее состояние человеческого тела; одновременно, будучи неадекватной идеей, аффект заключает в себе не только настоящее состояние этого тела, но еще и образ внешнего ему тела, т. е. всякий аффект является продуктом способности воображения: «аффект… есть воображение, поскольку оно показывает состояние тела» (IV 9).

Характерно, что в приведенной выше теореме 12 ч. III способность ума представлять (repraesentare) или воображать (imaginari) какое-то внешнее тело является не только свидетельством расширения его умозрительного пространства, но и выражает факт реальной активизации взаимодействия тела с внешним миром, при котором его способность к действию увеличивается. Все аффективное пространство рождается из способности воображения: 1) воображение создает аффекты ума (разума) и 2) одновременно, в силу взаимной корреляции порядка мышления и порядка протяжения, воображение приводит в действие телесный механизм, или изменяет состояния тела. Параллелизм порядков вещей и идей создает такие условия, при которых любое состояние ума зеркально воспроизводится в соответствующем ему телесном модусе. Все, что воображает себе ум, становится фактом бытия его телесного коррелята и вызывает телесный аффект. Выходит так, что аффективный ресурс воображения складывается из образов (в модусе мышления) и телесных состояний (в модусе протяжения). Для нас сейчас более интересны продукты деятельности ума, которые составляют тот феномен человеческого существования, который Спиноза по традиции характеризует как «страсть души», или «страдание души» (animi pathema, или passio animi). Греческое слово pathema выражает не просто переживание, а страдательное состояние души или ума, по-другому – болезнь. Это пассивное свойство духа, отражающее его зависимость от внешних его природе факторов, даже если эта зависимость находит свое формальное выражение в «активном» состоянии ума в аффекте радости (laetitia), увеличивающей способность тела к действию, а ума – к мышлению.

Если человек по своей природе стремится к продолжению своего существования, т. е. к самосохранению, он способен делать это или на основании адекватного представления о действительности, что является уделом немногих разумных людей, или на основании общей природы человеческого ума, которая складывается из идей адекватных и неадекватных (III 3). Как можно судить, в