Этика Спинозы как метафизика морали - [136]

Желание составляет особый компонент аффективной жизни. Оно является выражением некоего экзистенциального факта, или первичного метафизического стремления (conatus) человеческого существа пребывать в своем бытии (in suo esse perseverare) (III 6, III 7). Мы уже говорили о том, что сам Спиноза, обращаясь к реальности человеческой жизни, не различает бытие (esse) человека и его существование (existentia), поэтому отмеченное им упорство (perseverare, pergere) человека в сохранении самого себя в равной мере можно считать феноменом как общеметафизического, так, в частности, и экзистенциального порядка (existentia в качестве синонима esse также фигурирует и в III 6)¹⁵.

Названное стремление человеческого индивидуума получает более выразительную артикуляцию в понятиях воли (voluntas), влечения (appetitus) и желания (cupiditas): «Это стремление, когда оно относится к одной только душе, называется волей (voluntas); когда оно относится вместе и к душе и к телу, оно называется влечением (appetitus)». В отличие от влечения, желание по большей части относится к людям тогда, когда они осознают свое влечение: «…желание есть влечение с сознанием его» (III 9 схол.). Таким образом, стремление пребывать в своем существовании может быть бессознательным (как влечение оно в равной мере относится к уму и к телу), или оно может стать фактом сознательной жизни (в уме человеческого субъекта) – как желание. Спиноза объединяет всякие стремления человека, в том числе побуждения, влечения, хотения (volitiones), воления (voluntas), под именем желания. Они могут серьезно варьироваться в соответствии с изменениями в состояниях (affectiones) человеческой сущности, которые представляют собой то или иное расположение (constitutio) названной сущности (III Определение аффектов. Объяснение). Все эти разновидности стремления могут быть противоположными друг другу и влечь человека в разные стороны, что вызывает так называемые «колебания души» (animi fluctuationes) (III 17 схол.).

Некоторые тезисы из вышеприведенной дефиниции повторяются в «Определении аффектов» из ч. III, в частности, утверждение о том, что «влечение есть сама сущность человека, поскольку она определена к таким действиям, которые служат ее сохранению», или: «Желание есть сама сущность человека, поскольку она представляется определенной к какому-либо действию». Здесь также говорится о том, что сущность человека обладает действенной (активной) природой, и смысл человеческих действий заключается в самосохранении, т. е. в стремлении человека пребывать в своем существовании. Как мы уже неоднократно убеждались, одним из важнейших мотивов этической концепции Спинозы является мысль о том, что в основании нравственности лежит стремление человека сохранять свое существование (бытие). Это стремление (conatus) не ограничено пределами биологических потребностей человека как живого существа, а выражает само свойство его природы и обнимает собой все сущее: всякая вещь, насколько от нее зависит, стремится пребывать в своем бытии (esse) (III 6). Его можно считать онтологическим фактом или метафизическим принципом, имеющим своей целью сохранение бытия как такового. Как мы видели, конкретным инструментарием самосохранения сущности человека является желание. Данное свойство человеческой природы наряду с чисто нравственным смыслом обнаруживает в себе также прагматический, или утилитарный, аспект – Спиноза считает, что названное стремление не только является свидетельством добродетели человека, но и оказывается в высшей степени полезным для него (suum utile) (IV 20).

7.7.2. Желание и стремление к сохранению своего бытия

Как уже было сказано, влечение (или желание) выражает стремление человека пребывать в своем существовании; вместе с тем само влечение (желание) подвержено воздействию внешних причин – они могут увеличивать или уменьшать, поощрять или ограничивать экзистенциальные возможности субъекта (III 57). Индикаторами, или симптомами соответствующих изменений становятся два других известных нам основных аффекта – радость и печаль. В данном случае они выступают как некоторые производные от аффекта желания. Радость как своего рода «позитивный» аффект увеличивает способность ума к действию, печаль же, будучи «негативным» аффектом, ограничивает ее. В этом разделе своего учения Спиноза воспроизводит достаточно традиционное представление об аффектах как специфических механизмах для поддержания гомеостазиса организма и в конечном счете служащих цели его самосохранения, т. е. его желания быть (существовать). Радостью отмечаются благоприятные факторы влияния, печаль же свидетельствует о неблагоприятном воздействии среды на организм или дисбалансе его внутреннего состояния: ум чувствует радость, когда он активен, или когда его способность к мышлению увеличивается (III 58); и наоборот, когда его способность к мышлению уменьшается, он испытывает печаль (III 59). Стремление человеческого существа к самосохранению можно было бы считать проявлением своего рода витализма, однако, как мы видели, желание быть Спиноза распространяет на все существующие