Этика Нового Завета - [9]
Второе. Из всех новозаветных авторов Павел наиболее полно и открыто занимается этическими вопросами. Читая его корреспонденцию, мы видим, как он реагирует на конкретные проблемы и как находит решения. Его нравственная логика открыта, лежит на поверхности, и нам легко наблюдать за ходом рассуждений. Поэтому по эвристическим причинам начать с посланий Павла полезно: мы сможем разработать аналитические категории, которые облегчат рассмотрение тех новозаветных текстов, где логика нравственной аргументации выражена менее явно.
Третье. Задача моей книги - не описание развития раннехристианской этики, а критическое размышление над этическим значением канонического Нового Завета. Как экзегетов нас в первую очередь интересует не гипотетическая предыстория текстов, а их окончательная форма и последующая интерпретация[5]. Историческая реконструкция - вещь ценная, интересная и, наверное, необходимая, но для задач новозаветной этики как богословской дисциплины - второстепенная. Имеет ли значение для нормативных этических размышлений Церкви, действительно ли Иисус из Назарета рассказал притчу о немилосердном заимодавце (Мф 18:23-35) или она представляет собой творчество общины Матфея? Как бы то ни было, она входит в канонические тексты, а значит, имеет в христианской традиции нормативный авторитет. Поэтому, не умаляя сложности и значимости попыток понять первоначальную историческую среду новозаветных текстов, я сосредоточиваю внимание на свидетельстве канонических документов.
Могут спросить: почему же в таком случае анализ Евангелия от Марка предваряет анализ Евангелия от Матфея? Почему я не следую канонической последовательности текстов? Опять-таки мое решение вызвано желанием избежать искажения перспективы. По многим причинам большинство новозаветников считают Евангелие от Марка самым ранним из канонических Евангелий[6]. Индивидуальные эмфазы Матфея и Луки будут лучше заметны, если рассматривать их портреты Иисуса как адаптации и дополнения портрета, нарисованного Марком. С другой стороны, очередность анализа текстов - всего лишь вопрос эвристической ясности. Основная наша задача состоит в том, чтобы услышать индивидуальный голос каждого из свидетелей. И если порядок рассмотрения будет иным, принципиальных различий не возникнет.
Глава 1.Павел: koinonia его страданий
1. Имеет ли этика Павла богословскую основу?
Павел был прежде всего миссионером, организатором по всему Средиземноморью маленьких общин, объединявших людей в поразительном исповедании: Бог воскресил из мертвых распятого человека, Иисуса, и тем самым положил начало новой эпохе, в которую всему миру суждено преобразиться. Послания Павла, дошедшие до нас в составе Нового Завета, - его пастырское общение с этими миссионерскими аванпостами. Находясь вдалеке от них, он не прекращал увещевать и советовать, как им вести совместную жизнь «достойно благовествования Христова» (Флп 1:27).
Все послания, кроме Послания к Римлянам, адресованы общинам, которые основал сам Павел и которые были хорошо знакомы с его проповедью и учением. Поэтому он многих вещей не оговаривает, предполагая, что они разумеются сами собой. Нам же, по прошествии многих веков, остается лишь строить догадки: как Павел проповедовал им первоначально? Какие нормы поведения он уже старался им привить? Какие общие предпосылки были столь фундаментальны, что не требовали пояснения в посланиях? Пробелов много, и мы словно пытаемся понять телефонный разговор, слушая только одну сторону... Сами послания содержат некоторые ключи, и при вдумчивом прочтении мы обнаруживаем, какой колоссальный вызов заключался в этом невысказанном.
Павел нигде не дает систематического изложения «христианской этики». Не дает он и «устава общины», полного свода правил по организации общины и обязанностям ее членов. В древнем мире такие уставы были довольно распространенным явлением. Характерные примеры - кумранский «Устав общины» (1QS), изложение Иисусова учения в Евангелии от Матфея, Дидахе, кодификация еврейской галахи в Мишне. Однако у Павла мы ничего подобного не находим. И, как мы увидим далее, у него были на то богословские причины. Каждую пастырскую проблему, возникающую в одной из его церквей, он решает индивидуально. Должны ли уверовавшие язычники делать обрезание? Должны ли новообращенные разводиться со своими неверующими супругами? Должны ли христиане подчиняться римским властям? На все эти вопросы Павел дает ответы.
Основаны ли эти ответы на некоем цельном богословском видении[1]? Может быть, Павел просто заимствовал нравственные нормы из традиционных источников? Или в их основе лежит специфическая логика благовестия?
Некоторые новозаветники отрицают наличие прямой связи между этическими наставлениями Павла и его богословской Вестью. По мнению Мартина Дибелиуса, одного из основателей форманализа, блоки нравственных рекомендаций в конце Павловых посланий следует понимать как parenesis, общие собрания максим, взятых из популярной эллинистической философии[2]. Согласно Дибелиусу, ранние христиане ожидали наступления конца истории буквально с минуты на минуту, а потому формулированием этики не занимались. Когда, вопреки ожиданиям, парусии не произошло, они заполнили этический вакуум, усвоив философский
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
Все видимое и невидимое сотворено Богом. По Своему образу и подобию создал Господь и человека. Потому одним из духовно–душевных стремлений человека является созидание, видимый результат которого проявляется в архитектуре, музыке, живописи, поэзии, словесной искусности. Рядом с нами живут, трудятся и молятся люди, которые вроде бы ничем не отличаются от всех остальных. Но если приглядеться, прислушаться, узнать о них подробнее, то откроешь для себя в этих людях промысел Божий, который заключается и в их судьбах житейских, и в отношении к жизни, к Богу, ближним. Об этом они расскажут нам сами своим творчеством. Прекрасные строки стихов побудили нас составить это сборник в подарок всем добрым людям от любящего сердца, с единственной целью — найти смысл жизни через познание Бога и спасению безценной человеческой души. Печатается по благословению настоятеля храма Рождества Христова о.
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Слабых нужно защищать. Эту простую истину каждый знает. Но вот исполнять её на деле бывает трудно, а иногда - просто страшно. Например, когда видишь, что плохие мальчишки обижают девочку или малыша, то сердце подсказывает — нужно заступиться. И ты вроде бы совсем готов прийти на помощь, но... ноги сами идут в другую сторону. А потом очень долго со стыдом вспоминаешь свою трусость. Зато если ты сумел преодолеть свой противный страх и бросился на помощь, то всё получается совсем по-другому. А самое главное - тебе не придётся потом спорить со своей совестью.
Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.