Эта русская - [16]

– Это раннее произведение, относящееся к начальному периоду творчества госпожи Даниловой. Позднее она продемонстрировала более свободное владение…

– Андреас, я еще не старуха, пожалуйста, не говори «позднее» таким тоном, у меня просто мурашки по коже. Да и вообще, скучно и стыдно слушать все эти рассуждения о раннем периоде.

– Но я уверен, что доктор Вейси хотел бы узнать…

– Мне скучно и стыдно, Андреас. Что вы тут делаете, доктор Вейси? Нет, лучше я вам скажу, что я тут делаю, вернее, чего не делаю. Андреас привел меня, чтобы познакомить с человеком по имени Юлиус Хофман, однако никакого Юлиуса Хофмана тут не оказалось, и я заставила Андреаса увести меня в эту комнату, подальше от этих развалин, которые учились в школе с Чеховым и строили глазки Толстому. Да так и застряли в том времени. Вы тоже пришли из-за Юлиуса Хофмана, доктор Вейси?

– В общем, нет. Тем не менее он появился. Только что приехал.

– Тогда ты обязательно должна с ним познакомиться, Анна, – проговорил Андреас, подталкивая ее к дверям.

– Только сначала, – сказал Ричард, – не могли бы вы дать мне свой адрес и телефон? Боюсь, здесь нам поговорить не удастся.

С удивительной сноровкой и деловитостью она извлекла из кармана в юбке глянцевитый блокнотик и шариковую ручку, вида столь примитивного, что сделана она могла быть только в России. То же самое, видимо, относилось и к юбке, но здесь он успел рассмотреть только то, что она черная, матовая, не слишком длинная, не слишком чистая, и вообще не слишком юбка, а поверх нее – черный пуловер. За короткое время, пока Анна передавала вырванный листок, а Ричард его прятал, он успел отметить еще некоторые детали ее внешности – довольно темные, довольно длинные волосы, не толстушка, не худышка, не красавица, не уродка, ничего примечательного, вовсе не дивная Данилова Нейла Дженкинса. Странно, что он сразу узнал ее голос, который, без телефонного искажения, оказался на удивление внятным, среднего регистра, совсем не возбуждающим и не сексуальным, как решила Корделия. Значит, ничего примечательного? Пожалуй, как и все его русские знакомые, она была немного слишком, русской, слишком сосредоточенной на том, что она русская, на всех этих словечках, жестах и гримасках. Но как бы там ни было, она явилась в этот малоприятный дом по какому-то делу, связанному с краснобаем Хофманом.

Андреас повел их назад в гостиную. Анна Данилова спросила у Ричарда:

– Кто такой этот Хофман?

– Разве Андреас вам не сказал?

– Он был уверен, что я и так знаю. А когда я сказала, что понятия не имею, решил, что я изображаю перед ним русскую, или шучу шутки, или шучу русские шутки. Но разве вам хозяйка не сказала, доктор Вейси?

– Нет. Ни хозяйка и вообще никто.

– Господи, ну и вечерок выдался.

Они приостановились в коридоре, шагах в двух за спиной у Андреаса, который нетерпеливо обернулся к ним от дверей в гостиную.

– Смело, товарищи, в ногу, – проговорила Анна, снова обращаясь к Ричарду. – Обещаю, все это закончится быстро.

Вряд ли она думала, что так быстро. Ричард взял ее за локоть и быстро повел к входной двери, которую, по счастью, сумел открыть.

– Пошли, – сказал он.

Анна помедлила, но совсем недолго.

– Подождите меня снаружи.

Обернувшись, он увидел, как она что-то сказала Андреасу, и тот со всех ног бросился обратно по коридору. Девушка тут же вернулась к Ричарду, и он тихо прикрыл дверь. Вечер был славный, по крайней мере без дождя.

– И что теперь? – осведомилась Анна.

– Пойдем пешком, пока не поймаем такси.

Они довольно быстрым шагом двинулись по пустому тротуару в сторону перекрестка с главной улицей, по которой сновали машины. Ричард был не просто доволен, он был в восторге от своей добычи и от того, что сумел улизнуть от госпожи Бенды, так и не выяснив, кто такой Юлиус Хофман. Он посмотрел на Анну Данилову, которая сейчас показалась ему гораздо привлекательнее, может, из-за того, что видел он ее не так отчетливо.

– Вам не холодно? – спросил он.

– Это русской-то холодно? Да вы первый замерзнете. Впрочем, конечно, на вас же тепленькое английское шерстяное белье…

«О Господи», – вздохнул он про себя, а вслух сказал:

– Да уж конечно. А где Андреас?

– Я отправила его принести мой шарф.

– Вам что, не нужен шарф?

– У меня нет никакого шарфа. Честно говоря, он бы сейчас пригодился.

– Как-то некрасиво, что мы бросили его там одного. Кто он, кстати, такой? И чем занимается?

– Я вам потом расскажу. А жалеть его нечего. Или вы хотите сказать, он вам понравился?

– Конечно нет. То есть не особенно. С чего бы?

– Ну, тогда все в порядке.

Ее рука скользнула под его локоть. Он попытался вспомнить, решилась бы хоть одна девушка в Ленинграде 1966 года взять под руку почти незнакомого человека, и если да, то с какой задней мыслью. Они продолжали шагать по направлению к потоку машин. Свет во многих домах был погашен, некоторые и вовсе казались пустыми.

– Вы женаты? – спросила Анна.

– Да, причем живу со своей женой. А вы замужем?

– Вот это разве не такси? А, в нем пассажиры. Нет, не замужем, хотя собиралась целых два раза.

– Но вы ведь, наверное, не одна приехали в Англию.

– Нет, одна. Я давно планировала эту поездку, но когда наконец все удалось, вышло очень внезапно.