Эта несносная няня - [23]

«Сходим вдвоем» — эти слова вновь прозвучали у него в ушах, и он вновь спросил себя, что, собственно, имел в виду.

И этот удивительный поцелуй.

Трейс не мог вспомнить, когда его тело в последний раз одерживало победу над разумом.

Во время короткого собрания городского совета его мыслями полностью владела Ники. Хорошо еще, что он и так знал, о чем будет говорить мэр. Иначе просто не понял бы.

Работодатель не может назначать свидание няне. Более того, он был бы просто дураком, если бы пригласил Ники Родес. Он совершенно не подходит ей.

Вот последствия того, что когда-то он позволил страху одиночества управлять его поступками: брак без особой любви, сын, которого он совершенно не знает, и эта горячая штучка в его доме.

Да, все это не радует, но надо смотреть правде в глаза. Ники Родес не для него. И потом, они совершенно разные. Она любит поболтать, а ему нужна тишина. Она любит детей, а он не знает, как обращаться с собственным ребенком.

Вывод прост: у него нет ничего общего с чувствительной, нежной, удивительной Ники Родес.

Дьявол! Если бы Донна была жива — они, он был совершенно уверен — увеличили бы статистику разводов.

Лучше забыть, что он когда-либо произносил слово «вдвоем».

Кроме того, ее, возможно, скоро тут не будет, и она не сможет принять приглашение. Если ей подвернется работа воспитательницы или учительницы, она немедленно ухватится за нее, а ему и Микки предоставит самим собирать осколки их жизней.

Подождите! Так поступила его мать.

Это нехорошо — сравнивать няню со своей давно сбежавшей матерью.

Глава 8

Ники поставила коляску у крыльца и взяла Микки на руки.

— Ну, малыш, вот мы и дома. Ты готов к тому, чтобы немного перекусить? А я с удовольствием выпью чего-нибудь холодненького.

Она открыла дверь, вошла в дом и, как всегда, направилась в гостиную — положить сумку с детскими вещами на софу. И… чуть не положила ее на Трейса: он крепко спал, растянувшись на софе.

— Ш-ш-ш, — прошептала она Микки. — Папа спит.

Не желая будить Трейса, девушка унесла Микки на кухню, устроила в высоком стульчике и поставила перед ним тарелку с виноградинами. Их не было дома чуть больше часа. Как давно Трейс пришел? И как долго пробудет тут?

Убедившись, что Микки увлекся фруктами, она позвонила в участок, Лидии, и объяснила, как обстоят дела.

— Я просто хотела узнать, нет ли чего-либо срочного и надо ли его разбудить.

— Я должна посмотреть график шерифа. — После минутного молчания Лидия сообщила: — У него назначена одна встреча, но я перенесу ее на завтра. Пусть он поспит. У него было несколько тяжелых ночей.

— Да. Вчера он принёс мне Микки в двенадцатом часу. И ребенок до утра спал у меня.

— Вчера было очень неприятное дело. Семейная ссора. Трейс поехал с женой и детьми в больницу, потом устроил их на ночлег. А мужа наверняка посадят, если женщина подаст в суд.

Ники не переставала восхищаться мужеством и выдержкой Трейса. Его работа трудна, но необходима. И он выполняет ее хладнокровно и добросовестно.

— Тяжелая работа. — Лидия высказала вслух мысли Ники. — Скажите ему: если он будет нужен, я позвоню. А так пусть не вздумает сюда приходить. Он заслужил право на отдых.

— Я передам шерифу, — откликнулась Ники. — Но ничего не обещаю.

Лидия рассмеялась:

— А я и не рассчитываю. Этот человек безумно упрям.

— Не говорите. Его служебные обязанности — это его жизнь.

— Но в жизни есть не только обязанности. — И с этими загадочными словами Лидия повесила трубку.

Может быть, она хотела сказать, что долг не всегда есть тяжкая обязанность? Что светлая сторона ответственности — взаимовыручка, чувство локтя?

Ники была уверена, что Трейс придерживается другого мнения. Теперь, когда отец и сын хорошо узнали друг друга, — по крайней мере, ни один из них больше не убегал, когда входил другой, — им надо получать удовольствие от общения друг с другом.

— Папа, папа! — Микки доел виноград и начал стучать пустой тарелкой по стульчику и звать отца.

— Ш-ш-ш, — снова прошептала Ники и быстро отняла у малыша тарелку. — Папа спит. И тебе тоже пора немного вздремнуть. — Она обтерла ему личико и руки влажной салфеткой. — А я подумаю, чем вы сможете заняться сегодня вечером.

— Бай-бай? Нет! — Микки протестовал, хотя тер кулачком глаза.

— Да. Микки хочет спать.

— Бу? — Так мальчик называл своего любимого плюшевого жирафа.

— Бу тоже будет спать.

Ники уложила Микки и жирафа в кроватку и включила стиральную машину. Одновременно она строила планы.

Хорошая вещь — барбекю. Мальчики могут приготовить стейки, а она — салат и десерт. Напевая про себя, девушка достала мясо из морозильника.

Что-то мягкое и теплое коснулось щеки Трейса, потом скользнуло к углу его губ. Он открыл один глаз и увидел, что Микки в ходунках стоит рядом с софой.

— Привет, малыш! — Трейс зевнул.

Мальчишка — прелесть, но локоны надо остричь. Пусть Ники сходит с ним в парикмахерскую.

Микки улыбнулся, показав все свои четыре зуба, и опять погладил Трейса по щеке.

— Папа бай-бай?

Трейс потянулся и посмотрел в окно. Неужели он так заспался? Солнце еще светит, но тени длинные. Который час?

— Просто подремал. — Он сел и потер руками лицо. — А теперь папе пора на работу.