Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс - [132]

Одурманенные любовью мужчины и женщины демонстрируют все основные симптомы химической наркомании. Прежде всего любовник полностью нацелен на объект своих желаний – свой любимый наркотик. Он (или она) не может избавиться от мыслей о ней (или о нем), часто звонит, пишет или каким угодно способом пытается сохранить постоянный контакт. Очень важная часть этих переживаний – сильнейшая мотивация к завоеванию сердца возлюбленного, очень напоминающая фиксацию наркомана на своем наркотике. Охваченные пылом любовники искажают реальность, меняют свои приоритеты и повседневные привычки в интересах возлюбленных. У них происходят личностные изменения, а порой, желая произвести впечатление на своих избранников, они даже совершают неприемлемые или рискованные поступки. Многие из них готовы пожертвовать чем-то важным и даже умереть ради «него» или «нее». Любящий жаждет эмоционального и физического союза с любимым (зависимость). И подобно наркоману, который страдает, когда не может получить свой наркотик, любящий страдает, находясь вдали от любимого (сепарационная тревога). Это страдание еще усиливается, если имеются какие-то социальные барьеры или у объекта любви возникают какие-то невзгоды (любовная фрустрация).

В сущности, влюбленные демонстрируют все четыре основных черты пагубного пристрастия: тягу, толерантность, абстиненцию и рецидив. Они чувствуют «пик» восторга, когда находятся со своим возлюбленным (интоксикация). По мере роста толерантности они пытаются взаимодействовать с объектом своей любви все больше и больше (интенсификация). Если объект любви рвет с ними отношения, брошенные любовники испытывают ощущения, обычно сопровождающие наркотическую абстиненцию, такие как чувство протеста, слезливость, вялость, беспокойство, бессонницу (или, наоборот, гиперсомнию), потерю аппетита (или, наоборот, обжорство), раздражительность, стремление к уединению. Любовники, как и наркоманы, часто доходят до крайностей и совершают унизительные или опасные для них самих поступки ради возвращения объекта своей любви. Влюбленные могут «срываться» точно так же, как и наркоманы. Даже спустя много времени после прекращения отношений бывший влюбленный может столкнуться с какими-то событиями, людьми, местами, песнями или другими внешними подсказками, связанными с его бывшей любовью, и все это может послужить триггером к воспоминаниям и возвращению былой тяги.

Впрочем, из множества свидетельств того, что романтическая любовь представляет собой пристрастие, самые убедительные связаны с постоянно пополняющимися данными из области нейробиологии. С помощью функциональной магнитно-резонансной томографии несколько ученых смогли доказать, что ощущение сильной романтической любви активирует участки мозга, связанные с «системой вознаграждений» – в частности, проводящие пути распространения допамина, ассоциирующегося с энергией, концентрацией, мотивацией, экстазом, отчаянием и страстью, в том числе и в регионы мозга, традиционно связанные с химическими (и нехимическими) пристрастиями. Так, я и мои коллеги Люси Браун, Арт Арон и Бьянка Авецедо обнаружили у отвергнутых любовников значительную активность в центре удовольствий (участке мозга, связанном со всеми видами пристрастий). Более того, некоторые из наших последних результатов дают основания предполагать корреляцию между деятельностью центра удовольствий и ощущением романтической страсти у счастливых любовников.

Лауреат Нобелевской премии Эрик Кандель заметил, что исследования мозга «дадут нам новое представление о том, что мы представляем собой как люди»[89].

С учетом имеющихся у нас знаний о мозге моя коллега по исследованию мозга Люси Браун высказала мнение, что романтическая любовь представляет собой естественное пристрастие, а я предположил, что оно возникло у наших млекопитающих человекообразных предков примерно 4,4 млн лет назад вследствие эволюционного перехода к (серийной, социальной) моногамии – как отличительная черта человека. Эволюционный смысл этого пристрастия состоял в том, чтобы мотивировать наших предков на концентрацию своего времени и метаболической энергии на единственном партнере. Вследствие этого внутри пары формировались определенные узы, которые способствовали тому, что в заботе о потомстве (как минимум до тех пор, пока ребенок оставался младенцем) принимали участие оба родителя.

Чем скорее мы примем то, что говорит нам наука о мозге, – и начнем использовать эту информацию для уточнения и совершенствования концепции пристрастий, – тем лучше мы поймем самих себя и миллиарды других жителей планеты, упивающихся экстазом и борющихся с тоской, которые вызывает это невероятно сильное, естественное и даже порой полезное пристрастие – романтическая любовь.

Эмоции имеют периферическое происхождение Брайан Кнутсон

Доцент кафедры психологии и нейробиологии Стэнфордского университета.

Кое-кто до сих пор предполагает, что эмоции зарождаются на периферии нервной системы, однако пришло время признать, что они в любом случае играют центральную роль в нашем поведении.

Утверждение о периферическом происхождении эмоций можно понимать буквально и фигурально. Что касается буквального понимания, то специалисты еще со времен зарождения экспериментальной психологии в эпоху Позолоченного века повторяют, что эмоциональный опыт почти всегда определяется физиологией. В своем знаменитом эссе «Что такое эмоция?» Уильям Джеймс высказал следующее контринтуитивное наблюдение: когда мы сталкиваемся с медведем, то испытываем периферические (то есть происходящие ниже шеи) физиологические явления (у нас сжимается желудок, учащается пульс и начинается активное потоотделение). Эти явления затем генерируют переживание эмоции (в данном случае страха). Подразумевается, что периферическая ответная реакция возникает