Эстетика Другого: эстетическое расположение и деятельность - [3]

Влияние времени на переиздаваемую книгу[4] представляется неоднозначным: с одной стороны, общие принципы онтологии эстетических расположений, сформулированные в начале 2000-х годов, в основе своей не изменились, с другой, — ее предметное поле сегодня конфигурируется уже по-иному. В настоящее время эстетические расположения разделяются (помимо их деления на утверждающие и отвергающие Присутствие) на эстетику тела (формы), эстетику величин, эстетику пространства и эстетику времени. Вместо двух регионов эстетического опыта (эстетика пространства и эстетика времени) мы теперь имеем четыре. В том, что прежде (в типологии расположений в версии начала 2000-х годов) именовалось эстетикой пространства, сегодня разделяется на эстетику тела (формы) и эстетику пространства[5]. Ситуация усложняется тем, что уточнения и дополнения, сделанные на карте эстетических расположений, не дают оснований для того, чтобы провозгласить работу над ней завершенной. Дальнейшее уточнение карты тем более вероятно, что она мыслится нами как живая, допускающая изменения и уточнения.

Впрочем, уточнения, внесенные в эстето-графию расположений, не предполагают концептуальной переработки выполненного в начале 2000-х годов исследования эстетической деятельности. Во-первых, они не меняют общих принципов эстетики Другого, и, во-вторых, не требуют пересмотра предложенной в этой книге типологии эстетической деятельности. Ее трехчастное деление — эстетическое паломничество, эстетическое действо и художественно-эстетическая деятельность — остается неизменным и сохраняет свою актуальность для феноменологии эстетических расположений.

Конечно, во втором издании книги можно было бы расширить и углубить исследование эстетического паломничества и эстетического действа как особых регионов эстетического опыта. Изучение этих регионов открывает для аналитика эстетической деятельности новые и весьма заманчивые перспективы. Ряд моментов можно было бы изменить также во второй главе книги, в частности, за счет более широкого вовлечения в поле философской рефлексии материала, связанного с практиками современного искусства (как экспериментального, так и массового). Однако эти заманчивые перспективы пока так и остаются перспективами, а откладывать переиздание книги в надежде на счастливое будущее нет никаких оснований. Отсюда решение, которое представляется в сложившихся обстоятельствах наиболее разумным: осуществить переиздание книги, ограничившись стилистической правкой и небольшими сокращениями по тексту. Остается надеяться, что «Эстетика Другого-2» и сегодня способна привлечь внимание профессиональных философов и вызвать интерес у широкого круга читателей. Оправдана ли эта надежда — покажет время.

Самара, январь—май 2012

Глава 1 ЭСТЕТИЧЕСКОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ И ЭСТЕТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

1.1. Эстетика Другого: замысел, важнейшие понятия и тематические горизонты

Попытаемся кратко сформулировать основные положения эстетики Другого[6] с тем, чтобы очертить концептуальное пространство исследования эстетической деятельности.

Едва ли можно сомневаться в том, что в европейской культуре XX века назрела потребность в коренном обновлении эстетического знания. Известно, что важнейшие категории современной эстетики («прекрасное», «безобразное», «возвышенное», «трагическое», «комическое» и др.) сложились в рамках античной и новоевропейской философии. Но осмыслить с помощью этих категорий комплекс проблем, которые поставила перед философской эстетикой культура модерна и постмодерна, невозможно. О кризисе, в котором оказалась сегодня эстетика, можно судить уже по тому, что она, по сути, не оказывает никакого воздействия на развитие философии. Осознавая себя (по большей части) «философией искусства», она очень слабо воздействует на исследовательские стратегии искусствоведения и литературоведения. Самозамкнутость академической эстетики, а также присущий ей нормативизм имеют вполне очевидные последствия: равнодушие к возводимым ее агентами теоретическим конструкциям и людей искусства, и представителей философского сообщества.

Отсюда вывод: эстетика должна освободиться от доминирования внутрицеховых интересов и от фиксации исследовательского внимания на феноменах «художественной культуры» и стать подлинно философской эстетикой. Поскольку эстетика для нас — это философская дисциплина, то и выход из теоретического тупика, в котором она находится, мы видим в реализации новых подходов к эстетическому. В качестве одного из возможных путей преодоления методологического кризиса в эстетике мы предлагаем концепцию феноменологии эстетических расположений (или, иначе, эстетики Другого).

Ее центральной проблемой является анализ онтологической конституции эстетических феноменов. Постановка и решение данной проблемы предполагает обоснование концепции эстетики как особой области онтологических исследований и разработку общих подходов к анализу эстетического опыта[7].

Основные положения эстетики Другого можно резюмировать в следующих тезисах:

1. Онтологическая эстетика — это философская дисциплина, имеющая своим предметом опыт чувственной данности (раскрытости) Другого. К эстетическим относятся не любые чувственные данности, но лишь особенные (данность Другого переживается как особенное чувство), имеющие статус событийности и способные целиком захватить наше внимание.