Есть у Революции начало - [25]

— Ты их и бросать могёшь? — безгранично веря в мои способности спросил младший из братьев.

Молча сделал неопределённый знак головой, который можно было принять как подтверждение так и отрицание.

Но тут же подумал про себя.

— А ну её эту скромность. Играть так играть!

— Раз даны такие фантастические возможности по управлению предметами и своим телом, грех не воспользоваться этим в личных целях.

— Моментально связался мысленно с «Жилой» и приказал доставить в «Хромую собаку» всё необходимое для моего сольного выступления.

До девяти часов вечера, когда открывался ресторан, оставалось почти два часа. Пришлось заходить с чёрного входа и долго убеждать управляющего в том, что я выступаю сегодня с разрешения хозяйки. Сидящие в пролётке молодые заводчане уже заждались. Решили, что я не выйду, когда к ним гордо прошествовал вахтёр в роскошном фраке, чем окончательно их запугал.

Прямо в коридоре похвастал, что я договорился с руководством и весь сегодняшний ужин будет для нас бесплатно.

— Всё для того, чтобы показать свои фокусы вам остолопам, — дружески хлопнул по плечу обоих. Только после этого панибратства бывшие потомственные крестьяне чуть оттаяли. Высоченный зеркальный потолок, золотые колонны и фальшивые скульптуры серьёзно их напугали по началу.

— Сейчас нам должны принести перекусить, — заговорщически подмигнул.

— Будем одни как цари тут жрать, кабак открывается только в девять часов вечера.

Мои ожидания не оправдались. Нас пригласили в рабочие помещения, где обедал обслуживающий персонал ресторана. Видимо управляющий не решился оставлять нас наедине с чистыми скатертями. Слишком молодо и простовато мы выглядели.

— Ты, наверное, привыкла к подобной красе? — с завистью спросил меня Иван, жадно пережёвывая большой кусок мяса.

— В цирке поди и не то видала? — подержал догадку брата Егор.

— Случалось, — многозначительно подтвердил свою бывалость.

— Выкладывайте быстро, что вам нужно провернуть на Николаевском вокзале.

Ребята чуть не подавились компотом, от неожиданности перехода к главной для них теме. Пришлось разъяснять.

— Скоро буду разминаться перед выступлением, потом публика собираться будет, само выступление начнётся, — показал на свои наручные часы.

— Вам просто некогда будет со мной поговорить, так что рассказывайте сейчас.

Буквально за пять минут, предварительно показав торбазок, который следует передать железнодорожнику, сознались, что в двойном дне спрятаны листовки против войны.

— Может ты за войну? — запоздало поинтересовался старший, Егор.

— Вы сдурели что ли, — категорически отмёл подозрения в своей кровожадности.

— Я за мир во всём мире! — показал руками земной шар.

— Я бы и себе взял такие бумаги против войны, чтобы распространять по всем тем местам, где нам приходится бывать.

— Мы, знаешь как много ездим, — нарочито хвастливо признался пацанам.

— Слушай, — чуть помолчав, в раздумье начал Егор.

— Если ты дня четыре погостишь, может я и устрою тебе таких листовок пачку или даже две, — он сам не знал точно, сколько экземпляров может выдать подпольная типография, которой управлял дядя Коля.

— Лады, — постараюсь задержаться.

— Но если узнаю раньше, куда уехали мои…, - с сожалением покачал головой.

— Долго у вас не смогу оставаться, вы уж извините, — работа, — оттопырил нижнюю губу и поморгал подкрашенными ресницами как кокетка. Парни заржали, едва не подавившись.

Не прекращая работать челюстями, младший из братьев, фрезеровщик Иван, осуждающе кивнул мне головой.

— Ты щего не ефъ? — не переставая жевать удивлённо поинтересовался.

— Шама же предлагала перекусить…

— Мне выступать скоро, а потом с вашими прокламациями тайком пробираться к вагонам, — с преувеличенным сожалением развёл руки.

— Нельзя мне обжираться, — застряну в решётках столыпинских вагонов.

— Кстати, зачем мне вашего посредника — стрелочника искать, когда могу напрямую в вагоны забросить всё, что дадите.

— Я обычно на крышу забираюсь и в вентиляционные трубы закидываю или в окна.

Юноши перестали жевать, одновременно уставившись на меня.

— Так тебе уже приходилось листовки подбрасывать? — первым собрался с мыслями старший из кузенов.

Нарочито делая скучающий вид и выдерживая паузу, отпил компот из стакана Ивана.

— Я же вам говорил, что уже подбрасывала передачи с воли осуждённым по этапу.

— Там охрана наверняка посерьёзнее чем у ваших солдатушек.

— Так что не надо мне весь ваш чемодан, — указал кивком головы на самодельную фанерную торбу для переноски рабочих обедов.

— Только мешаться будет и лишнее внимание привлекать.

— Дадите сразу листовки, их поделю и передам, кому положено.

Иван, заметно стесняясь, запнул ногой под стол убогое свидетельство бедности.

К нам, в подсобку, где парни заканчивали щедрый ужин, заскочил взволнованный седовласый мужчина во фраке с бабочкой. Как после выяснилось, — распорядитель артистических вечеров и конферансье по совместительству. Он только что пришёл на работу и его огорошили новостью, что вместо запланированных выступлений нескольких поэтов и артистов, внимание богатой публики будет занимать неизвестная девчонка. Обычно, до шести утра, успевали представиться пять или шесть известных, хорошо зарекомендовавших себя, мастеров и один — два новых лица. Чтобы один дебютант держал внимание «фармацевтов», пусть и занятых ужином и ночными возлияниями, такого, старый конферансье не помнил и в старом заведении, где он работал с самого начала.