Есть у Революции начало - [22]

Например, Розу Люксембург, убитую в реальной истории пятнадцатого января тысяча девятьсот девятнадцатого года, спокойно могу спасти и интегрировать в жизнь моих секретных баз. На момент смерит, ей исполнилось всего сорок семь лет. Гораздо сложнее, практически невозможно, будет сохранить жизнь Инессе Арманд, умершей в тысяча девятьсот двадцатом году. Её хоронили Владимир Ленин и Надежда Крупская, лично.

— Главное, — размышлял я, прощаясь с Красиным.

— Нужно как можно меньше менять новую виртуальность, создаваемую моим вмешательством. Рано или поздно, мне придётся выйти на арену этого мира, но прежде, необходимо быть точно уверенным, что я не буду задавлен коалицией напуганных стран в самом начале. Требуется накопить значительные силы. «Хороший экспромт тот, который хорошо подготовлен».

Глава 4. Вся жизнь театр

Ну и ушлый же мужик, папа Надежды Половцевой. Жаль, что, как денежный мешок он для меня уже не актуален. Давно перевёл свои основные средства за границу и всеми силами помогает развалу царизма. Его, видите ли, не устраивают российские дворянские привилегии и царские манифесты о сословиях. Раз сам не уродился в знатной семье, теперь ненавидит всю систему, поддерживающую знать. Как выяснил при личной встрече с ним, хорошо знаком с князем Георгием Евгеньевичем Львовым, будущим последним председателем Совета Министров Российской империи и первым председателем Временного правительства (фактически главой государства). Будущую буржуазную революцию, он ещё щедрее поддерживает. Не забывает даже анархистов и БУНДовцев снабжать, правда, в гораздо меньших объёмах. Только с еврейскими революционерами я ещё не связывался. Информационная база интернета, находящаяся в моём полном распоряжении, быстро подсказала:

— (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России)(אַלגעמיינער ייִדישער אַרבעטערסבונד אין ליטע, פּוילן און רוסלאַנד (Алгемэйнэр Йидишэр Арбэтэр Бунд ин Литэ, Пойлн ун Русланд) — еврейская социалистическая партия, действовавшая в Восточной Европе с девяностых годов девятнадцатого века — до сороковых годов двадцатого века. С другой стороны, с украинскими националистами, поддерживаемыми австро — венгерской тайной полицией, я уже знаком. Как нибудь, обязательно, нужно лидеров еврейского союза повидать.

Краткий анализ моих сегодняшних деловых знакомств, провёл по дороге на вокзал, в роскошной коляске господина Красина. Сам Леонид Борисович не поехал провожать, сославшись на занятость. Главную задачу, что я собирался достигнуть, выполнил и перевыполнил. Мой земляк непременно запомнит любопытную девушку из Кургана, имеющую весьма прогрессивные взгляды. Придёт время, когда эти люди встанут во главе нового государства рабочих и крестьян, знакомство с ними мне очень пригодится. В принципе, слишком большое количество революционеров, без непосредственного участия в революционной борьбе, может быть весьма подозрительно. То, что сейчас я представился молоденькой девушкой, в будущем, когда нас представят вновь, только поднимает мой авторитет как конспиратора.

— Пожалуй, неплохо бы в девчачьем прикиде заявиться к Ульяновым в знакомую Цюрихскую квартиру!? — улыбаясь, размышляю, выходя из пролётки у Николаевского вокзала. Видимо выражение моего лица, а ещё более чемодан, понравились паре беспризорников, клянчащих у подъезжающих мелочь. Чуть не рассмеялся, когда прочитал в головах голодных пацанов, за моей спиной, планы по моему ограблению.

Пока вёл пацанов мимо вокзальной площади, у первых шаромыжников появились конкуренты. Пожалуй, они передерутся за право меня ограбить и мне не нужно будет их наказывать. Не оборачиваясь ни разу, слышу мысли дюжины(!) человек направленные на мою скромную особу. Неожиданно, пробивается чьё-то твёрдое намерение меня защитить.

— Приключение начинает быть неоднозначным, — мне становится интереснее.

— По видимому, наша странная процессия привлекала внимание какого-то совестливого господина, — без труда догадываюсь, подходя к Сангальскому саду.

— Если я зайду сюда, не напугает ли моё слишком смелое поведение бандюганов? В любом случае, болтаться с такой процессией на хвосте, очень подозрительно. Остановившись около двухэтажного особняка, заглядываю сквозь высокую кованную решётку. Вполне культурный зелёный уголок со скамейками и фонтанчиком. Довольно много прилично одетой публики.

— Любопытно, решатся ли мои вокзальные мелкие жулики напасть в таком месте?

— Мыслей моего потенциального защитника почему-то уже не слышу.

— Наверное сбежал, чтобы не подвергать свою совесть неприятному выбору.

— Защитив меня, — рискует здоровьем, — оставив меня бандитам, — придётся считать себя сволочью.

— Наверное, побежал искать полицию? — догадываюсь огорчённо. Значит, мне нельзя применять слишком фантастические виды противодействия нападению.

— Не может же четырнадцатилетняя девочка раскидать вручную дюжину парней. Кстати, соискателей на мой чемоданчик уменьшилось в четыре раза. Видимо, трое самых крутых, наконец, сняли с хвоста конкурентов, перед непосредственным ограблением.

Сажусь на скамеечку, лицом ко входу в сад, напротив двух барышень с зонтиками от солнца. Подождав некоторое время, затравленно оглядываясь по сторонам, — парни бандитской наружности, ринулись в арку мимо испуганного пожилого билетёра. Тот так напугался, что даже не подумал схватить свисток, висящий у него на шее. Один из троицы остался стоять около входа, двое, приближались ко мне. Разумеется, я был менее опасной фигурой, чем мужчина. Опасаясь моего бегства и других возможных неожиданностей, грабить меня кинулись двое. Именно в этот момент, двое парней в рабочей одежде схватили одинокого громилу и самый здоровый из них, молча, стукнул его кулаком по голове. Удар был довольно смешным, сверху вниз, как кувалдой. Действие от удара оказалось также подобным кувалде. Парень, стоявший на стрёме в воротах, упал как подкошенный.