Если упадёт один... - [29]
Уже потом, когда начал ладить крыльцо, а Текля принялась помогать ему, говорил:
— И моя Гуда, и твоя деревня, пожалуй, уже давно отстроились. И мы с тобой могли бы там что-нибудь делать в своем доме. Да и людям помогали бы, пойди наша жизнь как надо. А так.
Текля не отвечала, понимала, что он очень скучает по деревне, по земле, да и по своей плотницкой работе, переживает, что не с людьми. Но что поделаешь, если у них сейчас нет иного выхода, как жить здесь.
И она грустила по деревне, по крестьянской работе. Женщине-крестьянке без нее тяжело, а такой осенней порой — особенно: год, должно быть, урожайный, ведь весна и лето были теплые, с хорошими, в меру, дождями.
— Смотри, как светятся березы, — говорила она ему, пытаясь хоть как-то развеять его мысли о деревне, о своем доме, которого у них нет.
Иосиф опускал топор, смотрел вокруг на всю эту осеннюю красоту, останавливая взор на двух березках, которые были недалеко от крыльца, и думал о том, что природа, если хорошо к ней присмотреться, всегда подает человеку какие-то свои знаки, только надо уметь их разгадать. Как эти две стоящие рядом высокие, обсыпанные осенним золотом березы. Они, словно люди, встретившиеся однажды и не расстававшиеся, несмотря ни на какие дожди, снега, морозы, бури и суховеи. Их можно разлучить только уничтожив одну или сразу две, а так будут стоять столько, сколько отпущено им природой.
Может быть, и у деревьев, как и у людей, есть он и она. Кто знает. Откуда они здесь? Самосейки? Хотя, может быть, и нет: когда-то эти березы мог посадить Антон, как знак того, что они здесь вдвоем с женой.
А могло быть и так: придя сюда вместе с любимой, раскорчевывая место под усадьбу, среди бурелома заметил Антон два слабеньких побега. Озарила его душу их красота, восхитило желание жить, и он осторожно огрубевшими от работы руками погладил их, окликнул жену, показал ей: «Смотри.» А потом она сказала, а может, и вместе: «Растите.»
Кто знает, как было, но выросли две березки. Наверное, они и Иосифу с Теклюшкой какой-то знак подают.
Много было знаков в его жизни. Перед тем как ему встретиться с Теклей, был сон-знак — видел Иосиф Архипа на большой воде, вода его и забрала. Не умея плавать, бросился он в реку спасать девчат, лодку с которыми перевернули парни-шутники, и. В том же сне птицу видел, над водой летела. Вместо крыльев у птицы были руки — прилетела к нему Теклюшка... И два креста на двух окнах чужого дома — знак. Кресты над их судьбами, которые наяву сорвал Иосиф?.. Вот только странно, кресты эти не иначе как хозяин хутора приколачивал, а он никакого отношения к Иосифу и Теклюшке не имел. Хотя как посмотреть. Можно и так: и у Антона с женой кресты судьбы тяжкие, и у него с Теклей. И эти две березы не иначе как какие-то знаки.
Крыльцо Текле нравилось. Впрочем, как и все на хуторе и вокруг него. Небольшое, в три ступеньки, но широкое и длинное — большая семья разместится, чтобы посидеть на нем после дневных забот. Сидели теплыми вечерами на нем и Иосиф с Теклюшкой. Чаще всего придя из леса с ягодами или грибами. Садились на крыльцо, поставив возле себя корзинки, перебирали чернику или голубику, бруснику, грибы.
— Как дома, — говорила она. — Когда еще девчонкой была, приду из леса, принесу что, на крыльце и перебираю.
— Вот как, — улыбался он. — И я тоже на крыльце перебирал.
— А сейчас мы вместе перебираем, — улыбалась она.
Печь обычно протапливали ночью, чтобы из реки не было видно дыма, если вдруг кто будет плыть по ней. Ночью варили грибы, затем складывали в кадушку: Иосиф давно их сделал да корзинки сплел.
С крыльца всегда была видна одна и та же картина: гряда смешанного, векового, нетронутого человеком леса и две березы напротив дома. Лес менялся только цветом в зависимости от поры года. Зеленый, желто-зеленый, красно-желтый, белый, но всегда светлый ясным днем. А когда пасмурно, дождливо — серый, пожухлый.
Текля постепенно сживалась с хутором. Иосиф понимал, что ей, как женщине, как хозяйке, без своего дома никак нельзя. Понимал, как ей хочется иметь свое жилье. Иногда, когда сидели вдвоем на крыльце, говорила:
— Вот, Осипка, считай, жизнь прожила, а все без своего угла. И дом большой был у Авдея, а мне — не свой. И в Сибири дом был, через год он его поставил, а тоже постылый мне. А вот здесь, в чужой хате, с первых дней ощущаю себя как в своей, потому что сейчас я с тобой. И как же мне хорошо, когда вдруг обнимешь: кажется, большего счастья и не надо. Тогда я ничего и никого не боюсь, все мои страхи исчезают.
Иосиф говорил, что бояться нечего, сюда никому постороннему не добраться. Никто, кроме него, Ефима, и конечно, хозяина хутора Антона, пути сюда не знает. Когда-то знали те, кто выселял Антона и его семью. Наверное, прежде чем добраться сюда, проследили, как он ходит через болото, только кто знает, где сейчас те люди. Ко всему, Иосиф Антоновы плахи перебросил в топи на новое место, припрятал так, что смогут догадаться только Антон и Ефим. Они сообразительные, жизнь их многому научила, как ни маскируй, а подойдя к болоту, присмотревшись, определят, что здесь кто-то ходит, поймут, где начинаются плахи. А для посторонних места эти гиблые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Естественная история воображаемого» впервые знакомит русскоязычного читателя с творчеством французского литератора и художника Пьера Бетанкура (1917–2006). Здесь собраны написанные им вдогон Плинию, Свифту, Мишо и другим разрозненные тексты, связанные своей тематикой — путешествия по иным, гротескно-фантастическим мирам с акцентом на тамошние нравы.
Роман «Безумие Дэниела О'Холигена» впервые знакомит русскоязычную аудиторию с творчеством австралийского писателя Питера Уэйра. Гротеск на грани абсурда увлекает читателя в особый, одновременно завораживающий и отталкивающий, мир.
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.
Каждый аромат рассказывает историю. Порой мы слышим то, что хотел донести парфюмер, создавая свое творение. Бывает, аромат нашептывает тайные желания и мечты. А иногда отражение нашей души предстает перед нами, и мы по-настоящему начинаем понимать себя самих. Носите ароматы, слушайте их и ищите самый заветный, который дарит крылья и делает счастливым.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Знаменитый актер утрачивает ощущение собственного Я и начинает изображать себя самого на конкурсе двойников. Бразильский автор душеспасительных книг начинает сомневаться во всем, что он написал. Мелкий начальник заводит любовницу и начинает вести двойную жизнь, все больше и больше запутываясь в собственной лжи. Офисный работник мечтает попасть в книжку писателя Лео Рихтера. А Лео Рихтер сочиняет историю о своей возлюбленной. Эта книга – о двойниках, о тенях и отражениях, о зыбкости реальности, могуществе случая и переплетении всего сущего.