Если ты найдешь это письмо… - [81]

Продолжая писать, я почти чувствовала рядом с собой Нейта, все того же Нейта, который бы сграбастал меня в охапку и сказал что-то вроде: «Эй, я люблю их больше всего на свете. Мою семью. Моих друзей. Ронни. И ты должна позаботиться о нем. Это и есть настоящее письмо, которое нужно доставить».

Похороны Нейта были одновременно и пустыми, и наполненными. Странно, как полная народу комната может казаться такой пустой, когда в ней не появляется единственный человек, которого ты ждешь. Мы писали слова прощания с Нейтом на кожаных бейсбольных мячах и бросали их в вырытую в земле могилу. Было слышно, как они глухо ударяются о гроб. Ничто за весь этот день не ощущалось мною как прощание – ведь невозможно по-настоящему попрощаться с одним из сотрясателей этой планеты. Кто-то всегда вспоминает их имена.

Когда я во время похорон вручила Ронни письмо, он молча обнял меня. Спустя пару дней он сделал то же самое, когда мы смотрели, как женятся двое наших лучших друзей. Я надела зеленое вельветовое платье с пляшущей юбкой из голубого тюля. Он надел золотой галстук. Мы хорошо смотрелись рядом. Сидели за одним столом, гоняли по тарелкам картошку и разговаривали со старыми друзьями, которые не подозревали, что нам в тот воскресный вечер кого-то не хватало. А когда послышалась одна из кантри-песен – о долгой жизни и большой любви, с закатами и всякими прочими клише – по моему лицу потекли слезы. Я смотрела, как отец ведет по залу в танце свою дочь.

– Это просто несправедливо, – прошептала я Ронни, зная, что он поймет. Я придвинула ближе к нему свое кресло. – Он должен был прожить все, о чем поется в этой песне.

– Нет-нет, – отозвался Ронни. – Ты не можешь сейчас плакать, ты же знаешь, что Нейт отругал бы тебя, если бы увидел, как ты плачешь за праздничным столом.

Он встал с места, вытащил из заднего кармана ключницу на цепочке и отстегнул с нее браслет с логотипом фонда Нейта. А потом надел его на мое запястье.

– Пойдем, – сказал он, протягивая мне руку. – Мы сделаем это ради него.

И когда песня в стиле кантри затихла, я вложила ладонь в руку Ронни, и мы пошли на танцпол.

Это история о плавании

Я твердо верила, что в один прекрасный день в судьбоносном будущем мы с Доном Миллером будем сидеть на какой-нибудь крытой веранде с персиковыми ставнями и вместе попивать сладкий чай. Я даже не знала, любит ли он сладкий чай. Просто надеялась, что любит. И я смогу сказать ему спасибо за некоторые слова, которые он написал. Точнее, мне представится шанс рассказать ему, как много для меня значило то, что я могла читать эти слова с бумажного листа. Мы не знаем, как сильно мы способны любить, пока людей, которых мы любим, не забирают у нас, пока прекрасная история не заканчивается.

У меня словно открылись глаза, когда я усерднее, чем прежде, ударилась в любовные письма после смерти Нейта. Как будто после его кончины у меня в сердце возник еще один отдел. Словно он ворвался в меня и открыл мне глаза на людей, которые искали средство от душевной боли.

Некоторые ждали его годами. Другие были готовы сдаться. Я не знала, могу ли я любить этих людей, смотреть им в глаза и находить нечто общее между нами, но мы, все вместе, состояли в клубе «Никогда». В тайном клубе, в который я их записала – а они и не догадывались об этом. Клуб «Никогда» – это люди, которые попытались, потерпели неудачу и снова продолжают пытаться понять, как нужно нести слово «никогда», словно кувшин с водой. Это те из нас, кто пытается преодолеть горный хребет этого слова.

Никогда не собраться снова вместе. Никогда не увидеть тебя. Никогда не иметь возможности сказать, как идет тебе синий цвет. Никогда – это такое красивое слово, и порой я жалею, что оно не означает что-нибудь другое, к примеру, «крапинки опавшего золота на подоконнике» вместо «нет, мы с тобой больше не будем видеться. И это больно».

Кейт была одной из таких людей. Одной из новых членов клуба «Никогда». Мы с ней познакомились через неделю после смерти Нейта. Она пришла ко мне в форме электронного письма, так что кто-нибудь, пожалуй, может сказать, что на самом деле я с ней не «знакомилась». Но в том-то и вся соль Интернета: он действует как сводник, сшивая вместе сердца людей, когда километры, разные штаты и часовые пояса никак иначе не позволили бы двум родственным душам обмениваться историями, как коллекционными карточками.

Я приняла тот факт, что всегда стану знакомиться с людьми через Интернет и позволять им менять меня. Даже если у них придуманные профили, я все равно доверяю им, позволяю им входить в мою жизнь и видеть меня такой, какая я есть на самом деле. Я сажусь в самолеты, чтобы повидаться с ними. Я переезжаю в новые города, чтобы пообщаться с ними. Вероятно, на моей свадьбе будет «твиттер-стол», происхождения которого не поймет ни один человек старше пятидесяти. Я сохраню свой секрет: да, можно встретить лучших друзей, и партнеров по жизни, и других чад Божиих при помощи 140 (или меньше) знаков.

Когда я говорю тебе, что познакомилась с Кейт, я имею в виду, что я прочла написанные ею слова. Это было так, будто мы с ней сели за высокий столик «Старбакса» у большого стеклянного окна с видом на городские улицы во время обеденного перерыва и отключились от всего остального мира.