Если нам судьба... - [51]

Она разлила по чашкам кофе и села за стол напротив меня.

— Рита, но ведь в момент аварии она на даче была, как же она могла что-то подстроить? Да и у Сергея Степановича при вскрытии, как я поняла, ничего найти не смогли?

— Не знаю, но не верю, что это без ее участия обошлось. Может быть, она гипнозом владеет, внушать может? — Рита вопросительно взглянула на меня.

— Не думаю, — ответила я. Действительно, умей она внушать, что стоило бы ей заставить меня бросить поиски и поступить так, как она хотела. — Рита, а как вообще у них в семье отношения складывались?

— Сторонились все ее. Сережа с Ниной старались от нее подальше держаться, а девочки вообще боялись. Детей ведь не обманешь, они хорошего человека от плохого всегда отличить могут. Да только деваться им было некуда — жили-то все в одной квартире, хочешь — не хочешь, а приходилось поддерживать отношения. Сергей Степанович, может быть, и понял в конце концов, что ошибся в ней, да только виду не подавал, стыдно ему было бы в этом признаться. Даже самому себе.

— Рита, ваша мама о каких-то бриллиантах упоминала.

— Да, был у Людмилы Павловны свекровью подаренный бриллиантовый гарнитур: камни-то небольшие, но работа просто изумительная, действительно очень красивая вещь. Сами понимаете, кому все досталось.

— Но хоть какие-то интересы у нее были? Чтение, музыка, театр, может быть… — Мне было необходимо до конца разобраться, что представляет собой Екатерина Петровна.

— Лена, вам уже приходилось слышать о добрынинской библиотеке? Хотите знать, как она книги читала? Она их пролистывала, понимаете, пролистывала. Нет, кое-что она, конечно же, читала. Но большую часть книг просто пролистывала.

Да, своеобразный метод чтения, что-то не приходилось мне раньше о таком слышать.

— Рита, а что это за история с девочками? Ну, когда она их в интернат отдать собиралась?

— Да никакой это не интернат, а детский дом! — ее трясло от возмущения, — Вот, представьте себе, две девочки, которые с детства языкам учились, музыкой, танцами занимались, литературой увлекались, историей… Уж они-то книги действительно читали, а не пролистывали. Да на них никто и никогда в доме даже голоса не повысил! И они попали бы в детский дом! Что там с ними стало бы?! Они бы там просто пропали! Вы же их фотографию видели! Они же домашние девочки!

— Так как же произошло, что они туда не попали? Странно, что Ольга Константиновна ничего точно об этом не знает. Ведь она, как я поняла, была в курсе всех Катиных дел.

— Да знает она, только говорить не хочет — она ведь в Катю до сих пор влюблена. Хотя ее милая Катенька, — ехидно сказала Рита, — ей, как уехала в Москву, ни разу даже не позвонила. А произошло это все из-за статьи.

— Какой? «Хищница в белом халате»?

— Да, — кивнула головой Рита. — Если бы мне повезло встретить ее автора, то я бы ему в ноги за это поклонилась. После того как эта статья вышла, в институте был страшный скандал….

— Подождите, подождите, Рита, — бестактно перебила я ее. — Но ведь в статье было сказано, что она написана именно по инициативе коллег Добрыниных. А с ваших слов получается, что они узнали о происходящем именно из статьи. Простите за такое предположение, но, может быть, ваш папа способствовал ее появлению?

— Нет, — твердо сказала она. — Нет. Он сам обо всем узнал только из газеты.

— Вот что, Рита, — решительно предложила я. — Давайте разберемся во всем этом подробно, прямо по датам. — Они кивнула и я продолжила: — Так, родители девочек разбились на машине 4 августа, а Сергей Степанович умер через неделю, то есть 11-го. Статья вышла 22 августа, а 5 сентября в «Вестях Баратова» была небольшая заметка «Справедливость восторжествовала» о том, что над девочками учреждена опека и им досталась однокомнатная квартира. Так? — она снова кивнула и я попросила ее: — Рита, я вас очень прошу, постарайтесь вспомнить абсолютно все, что происходило в то время. Ведь если никто из близких этих девочек не был в курсе того, что с ними собираются сделать, то откуда автор статьи мог об этом узнать? Кому они могли пожаловаться, сказать правду?

— Не знаю, — растерянно сказала она и надолго замолчала, а потом задумчиво произнесла: — Нет, не знаю… Но, может быть, вам вот что пригодится… Я вот сейчас вспомнила… Катя после похорон Сережи и Нины, именно после самих похорон, очень испуганной выглядела, просто лица на ней не было. Прошло день-два, и она немного успокоилась. Потом умер Сергей Степанович, его похоронили, — Рита медленно перебирала все эти события. — Потом она начала оформлять какие-то документы, видимо, по наследственным делам и для детдома… Но тут вышла эта статья… И, хотя в институте ее все осуждали, она, в. общем-то, была спокойна… А вот потом она пожаловалась маме, что ей кто-то позвонил и пригрозил, что если она не оставит девочек в покое, то «Вести Баратова» с этой статьей пошлют не только в Министерство здравоохранения, но и во все московские больницы и поликлиники и что эту статью перепечатают в центральных изданиях. Вот тут она очень сильно испугалась, просто в ужасе была. Может быть, поэтому она от девочек отстала? Как вы думаете? — и она вопросительно на меня посмотрела.