Если бы ты был здесь - [76]

Боже мой! Случившаяся с ним трагедия не должна повториться.

Я чувствую, как его пальцы впиваются в мой бок. Вероятно, он пытается притянуть меня поближе к себе. Однако его силы на исходе. В одиночку он вполне мог бы выбраться из этого адского течения, но мой вес служит ему балластом. Если он продолжит попытки спасти меня, мы оба утонем. Поэтому я делаю то, на что у меня еще хватает сил.

Я выскальзываю из его объятий.

Течение немедленно уносит меня от него, и так быстро, что у меня кружится голова. Габриэль отчаянно бьет руками по воде, выкрикивая мое имя.

Волны в открытом море такие огромные, что захлестывают меня с головой. Каждый раз, вместо того чтобы прокричать что-то ему в ответ, я глотаю воду.

Я вспоминаю слова Габриэля о том, что, в отличие от животных, мы теперь можем говорить, но подобный прогресс имел свои последствия.

Я слышала, что самое страшное в смерти под водой – это момент непосредственно перед тем, как откажут ваши легкие, готовые вот-вот разорваться. Вы хватаете ртом воздух, но вместо него глотаете воду.

Ваше тело еще пытается сопротивляться, но конец неизбежен.

Я слышала, чтобы обрести покой, нужно сделать только одно – сдаться.

Глава 7

На помощь!

Глава 8

Держись, Диана! Посмотри на меня. Ты справишься.

Глава 9

Ты представляешь, где находишься?

Что с моим голосом?

Глава 10

Можешь сжать мою руку? Пошевелить пальцами ног?

Ты представляешь, где находишься?

Где Габриэль?

Глава 11

– Моргни один раз, чтобы сказать «да», – слышу я. – И дважды, чтобы сказать «нет». Не пытайся говорить.

Свет такой яркий, что мне приходится закрыть глаза.

– Ты представляешь, где находишься?

Я чувствую в своем горле какую-то трубку. Я слышу жужжание и пиканье приборов. Я в больнице. Я моргаю один раз.

– Хорошо, Диана, а теперь покашляй для меня.

В тот момент, когда я пытаюсь покашлять, трубка выскальзывает из моего горла, и оно ужасно саднит. У меня во рту так сухо…

Я кашляю и вспоминаю, как еще недавно не могла сделать вдох. Глаза фокусируются на надписи на пластиковом окошке в двери палаты. Буквы оказываются перевернуты, чтобы их легко могли прочитать те, кто находится по ту сторону двери. Мне же приходится разгадывать написанное, словно ребус.

COVID +

Кто-то крепко сжимает мою руку. Все силы у меня уходят на то, чтобы повернуться к этому кому-то лицом.

Он одет в костюм астронавта – на нем халат и перчатки, плотная белая маска, закрывающая нос и рот. Я замечаю, что из глаз за защитным экраном текут слезы.

– С тобой все будет хорошо, – говорит Финн.

Его не должно быть здесь.

Он поясняет, что упросил медсестру впустить его, потому что, хотя я и лежу в больнице, где он работает, я не являюсь его пациентом, и прямо сейчас в отделении реанимации и интенсивной терапии посещения запрещены. Он говорит, что я напугала всех до чертиков. Что я была подключена к аппарату ИВЛ в течение пяти дней. Он говорит, что вчера, когда они отключили аппарат, мои показатели остались достаточно хорошими, и было принято решение экстубировать меня.

Ничто из сказанного Финном не укладывается у меня в мозгу.

Какая-то медсестра заглядывает в палату и постукивает пальцем по запястью – время вышло. Финн гладит меня по лбу:

– Я должен идти, иначе могут возникнуть проблемы.

– Подожди. – Мой голос похож на карканье вороны. У меня миллион вопросов, но я задаю лишь самый важный из них: – Габриэль?

Брови Финна сходятся на переносице.

– Кто? – переспрашивает он.

– В воде, со мной, – выдавливаю я из себя. – Он… выжил?

Я втягиваю воздух в свои истерзанные легкие, словно вдыхаю битое стекло.

– Многие ковидные пациенты начинают бредить при отключении от ИВЛ, – мягко говорит Финн.

Многие – кто?

– Это нормально – не понимать, что происходит, ведь тебя так долго держали на успокоительных, – объясняет он.

Но я отлично понимаю, что происходит. Я отлично помню, что случилось: течение, которое унесло меня в открытое море, соль, обжигающая мое горло, момент, когда я выскользнула из объятий Габриэля.

Я хватаюсь за рукав белого халата Финна, и даже это маленькое движение отнимает у меня кучу сил.

– Как я сюда попала?

Взгляд Финна мрачнеет.

– Тебя привезли на «скорой», – бормочет он. – Ты упала в обморок, когда чистила зубы, и я подумал, что…

– Нет, – перебиваю я. – Когда я успела вернуться с Галапагосских островов?

Финн смотрит на меня в полном недоумении:

– Диана, ты не ездила ни на какие Галапагосские острова.

Часть вторая

Глава 12

Потом мне объяснили, что когда хотят отключить кого-то от аппарата ИВЛ, то прежде всего оценивают психическое состояние пациента, насыщение его крови кислородом, частоту дыхания и способность больного самостоятельно откашливать мокроту. Поскольку для нормальной работы мозга его нейронам необходимо постоянно получать кислород и питательные вещества, поступающие с кровью, уровень кислорода в крови должен превышать 90 %. Кроме того, пациент должен дышать без аппарата ИВЛ и самостоятельно откашливать мокроту, чтобы не подавиться собственной слюной при выведении трубки из гортани.

Для определения готовности пациента к отключению от ИВЛ проводится тест на спонтанное дыхание. В течение определенного времени за больным ведется наблюдение, чтобы проверить его способность нормально дышать на самом низком уровне поддержки давлением. Затем проводится тест на спонтанное пробуждение, чтобы выяснить, сможет ли пациент проснуться, когда введение седативных веществ в его вены замедлится. Наконец поддержка давлением прекращается и делается проба спонтанного дыхания. Если парциальное давление углекислоты в артериальной крови остается в допустимых пределах, пациент готов к экстубации.