Если бы красота убивала - [32]

Самую большую группу гостей составляли сотрудники «Глянца». Журнальный бизнес бывает порой жесток, редакторы зачастую получают извращенное удовольствие от сплетен друг о друге, но трудно представить кого-то в роли убийцы. Они назначают убийственные гонорары, но не убивают. И все же убийцей запросто мог оказаться кто-то из сотрудников «Глянца».

На вечеринку была приглашена вся верхушка «Глянца» и Одри, но пришли не все. Например, фоторедактор и арт-директор под какими-то предлогами отвертелись, не было и редактора отдела красоты — она в декретном отпуске. Пришли Лесли, Полли, Рейчел и Кип, была еще Саша, которая теперь отбыла в Палм-Спрингс с теми оранжевыми туфлями-«стилетами». Я задумалась над каждой фамилией из этого отдела. В последнее время никто из них не проявлял враждебности по отношению к Кэт, во всяком случае, я этого не заметила. Правда, сегодня Кэт очень резко говорила по телефону с Рейчел, так что ее надо бы проверить.

Технический редактор и его помощник тоже пришли, хотя, помнится, тогда меня это удивило, поскольку оба они ну никак не входят в список особо важных персон, но потом я вспомнила, что они работали в журнале под началом Долорес и их наверняка пригласила именно она. Эти двое были практически единственными оставшимися в журнале представителями ее эпохи. Когда Кэт стала главным редактором «Глянца», она проводила политику выжженной земли. Особенно тщательно она зачищала отделы моды и красоты, да еще кулинарный — до нее в журнале печатались допотопные рецепты типа каких-нибудь мясных фрикаделек по-шведски или королевского жаркого. Когда была такая возможность, Кэт не увольняла сотрудников напрямую, а использовала тактику запугивания. Эти два сотрудника отдела рукописей удержались на своих местах отчасти благодаря тому, что были хорошими работниками, отчасти же потому, что не стояли на пути Кэт в ее реорганизации журнала. Не затаили ли они на нее обиду, вот вопрос. Я, правда, не очень хорошо их знаю, но, насколько мне известно, если они и бывали чем-то недовольны, то только тем, что накануне сдачи журнала им приходилось задерживаться на работе допоздна.

В последний момент, когда стало ясно, что пресса откликнулась на приглашение вяло, для того чтобы заполнить места, были приглашены еще человек десять из «Глянца». Их фамилии были добавлены в самый конец списка. В основном это были старшие редакторы отделов моды, красоты и публикаций, Мог ли кто-то из них иметь зуб на Кэт? Кэт — начальница требовательная, она часто бывает резкой, ее замечания обычно не отличаются тактичностью, и с критикой она, как правило, не церемонится. Она любит и ценит талант, но это означает, что у нее бывают любимчики, а другие при этом могут почувствовать себя забытыми. Пока у меня было слишком мало информации, чтобы я могла со спокойной душой вычеркнуть кого-нибудь из этой группы.

В списке было и двое супругов: жена Кипа, у которой уже к половине восьмого стал заплетаться язык, и муж Лесли, богач Клайд. С последним я в какой-то момент оказалась рядом в библиотеке. Клайд показался мне неулыбчивым, я бы даже сказала, угрюмым, но его можно было бы назвать привлекательным: у него черные глаза, черные вьющиеся волосы, а кожа белая и гладкая, как свечной воск. Просто чтобы завязать разговор, я попросила его совета, куда инвестировать средства. Он высокомерно ответил:

— Я бы оказал вам дурную услугу, если бы стал за рюмкой вина давать упрощенные советы. Вы для этого слишком умны.

Его тон подразумевал, что я храню все свои деньги на счету в сберегательном банке. Мне казалось нереальным, чтобы у Клайда или жены Кипа был мотив убить Кэт, поэтому я вычеркнула обоих.

В списке было еще около дюжины фамилий редакторов из других журналов, в основном это были женщины, которые многие годы проработали в «Глянце» под руководством Долорес. Нескольких из них, насколько мне известно, Кэт уволила. Я пока не могла судить, не затаил ли кто-нибудь из них обиду, и решила обсудить их кандидатуры с Кэт.

Со списком было почти покончено. Последнюю группу составляли авторы рассказов, представленных в книге. В тот вечер Долорес так их превозносила, что тошно становилось. Она называла их «женщинами, способными рассказать историю любви так, что у вас слабеют коленки, а сердце переполняют эмоции». Три из них — всем за пятьдесят — даже уже не пишут. Их имена я уверенно вычеркнула. Однако одна из писательниц, некая Нэнси Хики, которая по понятной причине[3] подписывается псевдонимом Нэнси Хайленд, сочиняет любовные романы и по сей день, и на вечеринке мне показалось, что она настроена весьма воинственно. Мне не повезло, в самом начале вечера она приперла меня к стенке, язвительно поинтересовалась, не из новой ли я команды, а потом потребовала ответа, «почему, скажите на милость, вы перестали печатать художественную литературу?». Я посоветовала ей задать этот вопрос Кэт, которая приняла такое решение, а сама улизнула в поисках очередного напитка. Но даже при том, что Хики-Хайленд была явно раздражена, я не могу себе представить, чтобы это толкнуло ее на убийство.