Если ангелы падут - [115]

Келлер положил руку ему на плечо.

— Понятия не имею. Твой отец ничего мне про это не сказал. А вообще, мы можем доехать до больницы, если ты все-таки хочешь, чтобы я тебя отвез.

Еще бы не хотеть.

— Наверно, это все из-за меня, — пробормотал Зак, понуро склонив голову, и всхлипнул, давая Келлеру усадить себя на сиденье и пристегнуть ремень.

— Вся эта дрянь с мамой и папой — моя вина.

Келлер сел за руль, надел темные очки и повернул ключ зажигания.

Победно взревел, запускаясь, мотор, и минивэн тронулся с места.

Зак подтянул колени к груди и в тихом плаче закрыл лицо руками.

Келлер украдкой пустил машину по дороге на юг, в Окленд.

«Он лучится светом сонма солнц».

Закрыв лицо руками, Зак не смотрел, куда его везут.

— Она не умрет? — спросил он, не отнимая рук от глаз.

Келлер не ответил. Они подъезжали к мосту через Залив.

— Мистер, моя мама ведь не умрет?

Шелестя шинами по асфальту, минивэн ехал почти беззвучно. Келлер легонько тронул Зака за плечо.

Воин небесный.

Келлер смотрел прямо перед собой.

— Каково это, лицезреть лик Божий?

Зак встрепенулся.

— Победитель змия, предводитель небесного воинства.

Мысль Зака набирала скорость, барабанные перепонки стучали в такт биению сердца.

Внезапно он понял, что с ним произошло.

Он похищен. Его заманил какой-то псих.

— Ты мой свет и мое спасение, — улыбнулся Келлер. — Хвала тебе, о возлюбленный Бога.

Мчась по верхнему ярусу великолепного моста Сан-Франциско, Келлер полез под сиденье за пакетом с пропитанной хлороформом тряпкой.

66

Иногда, когда полуденное солнце попадало в нужный ракурс, мост Бэй-Бридж сиял словно врата в рай. На мгновение его величавый размах и шпили из плоского серебра принимали вид сюрреалистически объемной, белоснежной конструкции на фоне бирюзовых вод Залива в полусотне метров внизу.

Сегодня его красота на Тома Рида не действовала. Для него мост был невыразимой бездной отчаяния среди всего, что он сделал не так, и тщетностью будущего. За сегодня это был его третий переезд с берега на берег, и с каждым таким рейсом эмоциональная тяжесть в нем возрастала, отматывая изношенную нить, на которой качалась его жизнь. Рид мчался на восток по нижнему ярусу, гадая, сколько еще дерьма ему предстоит поглотить за один день.

Семейная жизнь лежала в руинах, его прогнали с работы, он был алкоголиком или, во всяком случае, катился в этом направлении. Он стал причиной самоубийства невинного человека и едва ли не приблизил к его порогу еще одного.

Что может быть хуже?

Сквозь стальные балки моста ритмично падал солнечный свет. Рид через левое плечо поглядел налево, туда, где на горизонте расстилалась панорама Сан-Франциско, затем на завораживающие барашки волн внизу. Отчего бы разом не покончить со всем этим? Эти мысли одолевали его и тогда, когда он после ссоры с Энн подъезжал к своей меблирахе. Идиотская идея, оттесненная потребностью вернуться в свою комнату и снова поручкаться с Джеком Дэниелсом. Лайла не вернулась. В итоге Рид пнул дверь. Та без особых повреждений открылась со второй попытки. За этот ход придется заплатить, когда вернется хозяйка.

Рид рухнул в кресло. Голова тяжко пульсировала. Что делать, куда податься?

Уехать из города? Может, в Чикаго? У него в «Трибьюн» и «Сан Таймс» были приятели. Можно попросить их насчет работы. Сегодня вечером надо будет встретиться с Молли, когда она закончит смену. Хотя Молли ответом не была, и он это знал.

Не мешало позаботиться о насущных потребностях: побриться, принять душ и переодеться в одежду посвежей. На мигающий огонек автоответчика он не обращал внимания еще полчаса, пока не осуществил все из перечисленного.

Он прокрутил первый, самый недавний из звонков.

— Рид, это Уолт Сидовски. Позвони мне как можно скорее.

Он оставил свой сотовый и номера пейджеров.

Сидовски? Рид усмехнулся. Вероятно, узнал, что его уволили, и хотел передать соболезнования от убойного отдела. Ага, Уолт, конечно, перезвоню. Затем было паническое сообщение от Энн:

— Том, Зак у тебя? Я не могу его найти! Думаю, он…

Зазвонил телефон. Рид выключил автоответчик и схватил трубку.

— Том, Зак у тебя?

Энн была близка к истерике.

— Нет. А в чем дело?

— Я не могу его найти! Это все моя вина. Он убежал. Взял свой школьный рюкзак, кое-что из любимых вещей, тайничок с деньгами, там около сотни долларов. Я так боюсь!

Убежал? Должно быть, он слышал их разговор.

— Как давно его нет?

— С час или около того. Не знаю.

— Ты звонила родителям Джеффа и Горди?

— Но они ведь в Сан-Франциско.

— Скорее всего, он мог направиться туда.

— Я сейчас их наберу!

— Обзвони все службы такси Беркли, свяжись с охраной БАРТ. Возможно, через Залив он пробовал отправиться на метро.

— Хорошо. В полицию я уже звонила. Мне сказали, что они составят описание и пришлют машину.

— Я еду.

Сейчас, когда «Комета» спускалась по автостраде к Беркли, он не переставал корить себя за то, что затянул жену и сына в болото одержимости собой, ослеплявшей его и не позволявшей осознать, какую боль это причиняет Заку. Ну ничего: он поговорит с Энн, расскажет ей все. Сделает последнее разумное усилие все уладить, пока еще не слишком поздно.

Если что-нибудь случится с Заком, он себе этого никогда не простит. Рид глянул на волны внизу, кажущиеся сверху рябью.