Если ангелы падут - [106]
— Что известно? — спросил Раст.
— Пикап, как вы знаете, зарегистрирован на имя Уоррена Урлиха. Шестьдесят восемь лет, живет нелюдимо на пенсии. Подрабатывает ремонтом машин, заодно ими и приторговывает. Соседи говорят, он никогда ни с кем не разговаривает, а двор у него так забит железной рухлядью, что никто и не знает, когда он дома, а когда нет.
— Что слышно насчет детей?
— Как я уже говорил вам перед вылетом, ближняя соседка Урлиха полагает, что видела там двоих детей, которые, по всей видимости, появились там недавно. Маленький мальчик и девочка. С достоверностью она могла лишь сказать, что раньше они там не проживали.
Раст и Сидовски со значением переглянулись.
Мимо мелькали размытые скоростью полосы сосен, кедров и секвой. Машина летела, сглатывая змеистую мощеную дорогу. Окрестности Сьерры округа Кавалерас. Именно сюда во времена золотой лихорадки 1849 года стекались со всех краев старатели. Родина знаменитой поскакушки Твена[46], край чистых озер, ручьев, спокойствия и людей, тянущихся к житейскому покою.
Легковушки и пикапы всех мастей, возрастов и стадий разобранности; хлам, гавкающий на длинной сворке пес и зыбкие надворные постройки — вот что представлял собой участок Уоррена Урлиха в три акра холмистой земли с неопрятными деревьями. Посередине торчала лачуга, больше напоминающая своим видом сарай.
Команда спецназа установила вокруг этой развалюхи периметр, на внешней границе которого расположилась опергруппа с помощниками шерифа.
«Субурбан» Брейдера и микроавтобус, припаркованные вне поля зрения за сотню метров от дома, стали импровизированным командным пунктом.
В бинокль Брейдера Сидовски с капота машины попробовал оглядеть притихший двор. На переднем плане в окулярах проплыли сломанный унитаз и питбуль с кровавой кроличьей тушкой в пасти. Сидовски сжевал таблетку тамса (вторую с момента приземления) и изготовился к худшему. Налицо была опасность еще одной смертельной перестрелки, примерно такой же, как с Шуком. Оставалось молиться, что дети еще живы, хотя в этой гиблой дыре шанс на то, что они уцелеют, не больше одного процента из ста.
Он передал бинокль Тарджен. Та чуть повращала колесико фокусировки и, закусив губу, плавно повела биноклем, после чего вернула его Брейдеру.
Сидовски изучающе на нее поглядел.
В микроавтобусе командир спецназа Шоу связывался по рации со своими людьми. Все были на местах. Фред Уилер, переговорщик по заложникам, по спутниковому телефону ФБР сделал звонок в дом.
Там взяли трубку.
— Мистер Уоррен Урлих?
— Ну.
— Мистер Урлих, я Фред Уилер. Агент Федерального бюро расследований. Мы бы хотели с вами поговорить. Ваш дом окружен вооруженными людьми, прошедшими спецподготовку. И мы бы хотели, чтобы вы медленно вышли через переднюю дверь, с поднятыми руками.
Трубка молчала.
— Мистер Урлих? Уоррен?
Тишина.
— Вы меня слышите?
— Слышу. Только просто не верю. Это что, шутка? Розыгрыш?
— А вот мы вам включим полицейскую сирену.
Уилер кивнул Шоу, и тот подал сигнал Брейдеру. На крыше «Субурбана» взвыла сирена.
— О чем вы хотите говорить?
— Мы все обсудим, когда вы выйдете.
Пока Урлих разговаривал с Уилером, к дому успели подобраться спецназовцы и сейчас зондировали окна миниатюрными зеркальцами. Возле задней двери играла с куклой девочка лет семи-восьми. В мгновение ока один из бойцов схватил ее, зажал ей рот и умыкнул к наружному периметру.
Сидящий в наушниках Шоу кивнул и прошептал Уилеру:
— Девочка дислоцирована в безопасное место. По ее словам, в доме сейчас только мужчина и мальчик, а у мужчины много ружей и пуль.
По телефону Урлих, не подозревающий о пропаже девочки, идти на сотрудничество с Уилером не решался.
— Что-то мне напряжно, — признался он. — Мы не можем просто поговорить по телефону? Если вы о детишках, то я ничего сказать не могу. Ими занимается Норм, а я тут вообще не при делах.
— Будет гораздо лучше, Уоррен, если мы сможем поговорить глаза в глаза.
У Шоу появился довесок к информации:
— Девочка говорит, что их с мальчиком привезли сюда пару недель назад.
Мало-помалу терпение Урлиха истощалось.
— Я же сказал: ничего я не знаю.
— Мы и не говорим, что вы знаете. Нам просто нужно поговорить — может, вы окажете нам помощь в серьезном деле. Возможно, это все просто недоразумение. Пожалуйста, выйдите наружу. Помогите нам все прояснить, чтобы мы могли продолжить поиск.
После нескольких напряженных секунд Урлих упавшим голосом произнес:
— Ладно, выхожу.
Уилер передал это Шоу, и тот подал сигнал. На переднюю дверь Урлиха уставилась добрая дюжина фэбээровских стволов. Дверь робко отворилась. Оттуда осторожно, сантиметр за сантиметром, выпростался длинный, похожий на ружейный ствол предмет.
На поверку предмет оказался шваброй с привязанной к ней наволочкой. Следом наружу показался облезлый мужик на седьмом десятке, в промасленном комбезе.
— Пожалуйста, Уоррен, опустите предмет, — приказал ему громкоговоритель.
Тот повиновался, недоуменно озираясь на звук, в то время как питбуль сипло подвывал, подпрыгивая на своей сворке в тщетной попытке предупредить хозяина о появлении чужака-спецназовца, который, напрыгнув с угла, сбил Урлиха на колени, обыскал и надел наручники, после чего препроводил его в командный пункт.
В дальневосточном поселке, на строительстве трубопровода, разворачиваются трагические события. Ранен ножом и потерял много крови один из рабочих. Во время бурана разбился, упав со скалы, поселковый дружинник, и врачи не могут поручиться, что он придет в сознание…Для изучения обстоятельств произошедшего в поселок вылетает следователь Колчанов.
В июле 2005 года в Эдинбург съезжаются на саммит лидеры стран «Большой восьмерки». Ежедневные марши протеста, демонстрации и уличные беспорядки, учиняемые антиглобалистами, держат полицию в постоянном напряжении. Однако инспектор Джон Ребус в охранной операции не задействован и погряз бы в текучке, если бы не смерть депутата парламента, обставленная как самоубийство, и не явные признаки того, что в городе орудует серийный убийца. Власти стремятся скрыть и то и другое, боясь бросить тень на событие мирового значения.
На оперативной работе не соскучишься, это майор Вершинин знает точно. Похищение маленькой девочки или двойное убийство бизнесменов — настойчивый и внимательный оперативник раскроет любое преступление. Однако подозрительный несчастный случай с талантливым гитаристом начинающей рок-группы ставит Вершинина в тупик. Похоже, музыкант настроил против себя всех знакомых — значит, к гибели парня причастен кто-то из них. А может быть, это сговор? Однако вскоре и других участников группы начинают преследовать несчастья: дорожные аварии, удар током… Кто же задался целью уничтожить группу?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.