«Если», 2004 № 03 (133) - [105]

Конечно же, не всегда смешение элементов НФ и фэнтези использовалось авторами лишь для того, чтобы описать невероятные подвиги и выдающиеся достижения нашего современника в магическом мире. Но исключений было немного. Одним из них стала тетралогия Теренса Хенбери Уайта «Король Былого и Грядущего» (1958), представляющая собой философское переосмысление известных легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. В ней мы встречаем «контрамота» Мерлина, живущего из будущего в прошлое, пользующегося достижениями прогресса грядущих веков и вспоминающего об Англо-бурской войне, сталкиваемся с современной психологической трактовкой действий легендарных персонажей, встречаем отсылки к событиям XX века. Сюда же можно отнести и роман Роберта Хайнлайна «Магия, Инкорпорейтед» (1950), где наш мир активно взаимодействует со сказочным «зазеркальем», или небольшую повесть Джеймса Ганна «Где бы ты ни был» (1953), в которой университетский преподаватель тщетно пытается сбежать от влюбленной в него молодой ведьмы из американской глубинки.

Однако исключения лишь подтверждают правило: вплоть до появления «новой волны» грань между НФ и фэнтези в англо-американской фантастике была достаточно четкой, хотя определялась в значительной степени по формальным признакам — это и послужило причиной растерянности критиков и классификаторов, наступившей после того, как писатели стали с легкостью необычайной пересекать эту границу в обоих направлениях. Поэтому вряд ли можно дать строгое определение понятию «научная фэнтези», не выяснив, чем, собственно, фэнтези отличается от научной фантастики в традиционном ее понимании.

Разница эта, кстати говоря, достаточно очевидна. Еще классики марксизма учили нас, что взгляд на мир может быть двух основных типов: материалистический и идеалистический. В первом случае материя и связанные с ней законы первичны, сознание является производным от материи и подчинено ей, мир образовался сам по себе, без участия каких-либо одушевленных сил. Идеализм же постулирует первичность духа, сознания, идеи: то есть сознание способно непосредственно влиять на материю и физические законы мира. А отсюда уже недалеко и до мысли о Творце, этот мир создавшем.

Таким образом, НФ, по своему определению, базируется на сугубо научном, материалистическом мировоззрении, ее основные постулаты: мир никем не создан, в нем первичны физические законы, не зависящие от нашего сознания, разум может влиять на материю лишь через посредство созданных с его помощью инструментов и механизмов. Фэнтези же основана на идеалистической картине мироздания: мир создан кем-то одушевленным и способен меняться под действием разумной воли; мысль и дух первичны, стоят выше физических законов и при определенных условиях могут непосредственно воздействовать на материю.

Одна из основных особенностей произведений фэнтези — гипертрофированная роль отдельной личности в истории и судьбах мира. Герой может все (или почти все), даже если он при этом не демиург и не великий маг или король. Объяснение этому, как правило, дается вне привычной логики: герой побеждает, потому что на его стороне исконная, изначальная правда этого мира. Ведь в основе фэнтезийного мировосприятия лежит абсолютно идеалистический тезис о существовании некоего универсального этического критерия, общего для всех народов и цивилизаций.

Это вовсе не значит, что подобная система должна быть предельно проста. Напротив, развитие фэнтези (особенно в последние годы) идет именно по пути наибольшего запутывания этических норм и взаимосвязей, максимально усложняющих героям этический выбор. Однако если в реалистической литературе (и тем более в жизни) сделать правильный выбор зачастую невозможно, то в мире фэнтези этического тупика просто не может существовать. Выход есть всегда — ведь он обусловлен наличием некоего абсолюта, универсального критерия, отсутствующего как в реальном мире, так и в мире научной фантастики. И все герои фэнтези в конце концов обязаны решить, на чьей они стороне, четко определив, что же есть Добро, а что — Зло.

Обычно упомянутый абсолют, задающий отсчет этической системе координат, прямо или косвенно связан с творцом этого мира, его Демиургом. Как правило, Демиург олицетворяет понятие добра. Но могут быть и исключения. Например, в «Многоруком боге далайна» Святослава Логинова мир создает равнодушный демиург Тэнгэр, подарив его затем в безраздельное владычество демону Ероол-Гую, которому противостоят герои романа. Ту же коллизию автор повторяет в «Земных путях», описывая борьбу человека с жадными и злыми богами.

Нетрудно заметить, что в соответствии с критерием «материализм/идеализм» к фэнтези относится далеко не все, что соответствует общепринятым внешним канонам жанра. Феодально-средневековый антураж всего лишь призван отослать читателя к определенному периоду земной истории, в котором господствовало идеалистически-религиозное мировоззрение. Действие многих произведений чистейшей научной фантастики происходит в средневековых либо античных мирах, но это не является основанием для отнесения, допустим, «Трудно быть богом» братьев Стругацких или «Танцовщицы из Атлантиды» Пола Андерсона к жанру фэнтези.