«Если», 1999 № 05 - [47]

— Ничего. Возможно, мы когда-нибудь сможем обсудить различие и сходство между людьми и гиенами, но это, наверное, будет длинный разговор.

— Мы обязательно поговорим об этом. Я напомню тебе. Давай вернемся к людям, охотящимся в группах.

— Решающим моментом здесь является то, что люди стали оседлыми. Мы были кочевниками-охотниками. Потом начали жить на одном месте…

— А! Я понял! Когда группа людей живет в одном месте, им всем нужна глина, чтобы строить хижины. Глины становится недостаточно. Если ее недостаточно, людям приходится идти отыскивать ее запасы. Но это не совпадает со стремлением человека жить оседло рядом с другими людьми, поэтому создается противоречие: как селиться рядом с другими и при этом найти достаточно глины, чтобы строить дома. Это противоречие разрешается как… как враждебность? Да?

Я же говорил, дайте ональби два факта, и он все поймет, словно читая мысли.

— Это одна возможность. Они могут забирать глину друг у друга силой. Другая возможность — торговля. Кто-то живет на краю долины, где глины много, и может отдавать ее в обмен на еду.

— Прекрасно! Великолепно! Я понял! Это объясняет очень многое. У вас происходит борьба за ресурсы. Не только за глиняные хижины, но и за саму глину, из которой строят эти хижины. Вас так много, что продукты и товары сразу же становятся дефицитом. Эта долина твоя, потому что именно тут ты построил себе хижину.

Я кивнул:

— Да, ты на верном пути. Продолжай в том же духе и ты проследишь появление законов, войн и даже рекламы.

— Прости, компьютер не знает этого слова.

— Ну, предположим, у тебя есть глина, а у кого-то другого ее нет. Реклама позволит ему узнать, что у тебя есть глина и ты хочешь продать ее.

— Я просто в восторге. Мы с тобой сделали для взаимопонимания между ональби и людьми больше, чем кто-либо другой. Все сразу становится ясным. То же самое с едой, да? Если съесть всю пищу в каком-то месте, то ее не будет хватать.

— Правильно. Вы, ональби, кочевники. Когда вы передвигаетесь, то пища, которую вы съедаете, будь то беса или что другое, составляет лишь небольшую часть пищи в этой местности. Затем вы двигаетесь дальше. Мы же строим город, и довольно скоро все съестное в его окрестностях кончается.

— И это привело вас к развитию сельского хозяйства. Ваша самая большая слабость оборачивается силой. Забавно. Затем сельское хозяйство заставляет вас изучать биологию и развивать технику. О, это замечательно! Скажи мне, вам ведь приходится рекламировать пищу, не так ли?

— Постоянно.

— Вы и сильны, и слабы одновременно.

— И поэтому, когда я увидел Гренабелосо и бесу, я действовал, как стая охотников, защищая представителя собственного вида от хищника.

— Потому что у бесы могла оказаться глина, которую он в знак благодарности мог дать тебе в будущем, если она тебе понадобится.

— Правильно. Но можно также сказать, что я действовал про-сто в силу предрассудка: существо, стоящее на двух ногах, должно оказаться подобным мне.

— Тогда ты не мог быть таким дальновидным.

— Это правда.

— И все же ты смог научиться предвидеть. Я замечаю это.

— Верно, я пытаюсь научиться смотреть в будущее.

— А другие люди? Ваша контактная группа не может быть тем, на что она претендует. Они совершенно не умеют смотреть в будущее. Они не видят ничего дальше настоящего момента. Мы ждем человека, который бы мог предвидеть, а его все нет.

— Но, Хреса, это действительно контактная группа.

— Разве это возможно? Они должны лучше всех предвидеть, но они не представляют даже самых ближайших последствий! Более отдаленных последствий они тоже не видят. Они… Я не могу этого сказать: нельзя говорить так даже о представителях своего вида, а о людях — тем более.

Прекрасно понимая, что наш с Хресой разговор будет известен контактной группе, я все же решил пренебречь осторожностью. Я разделял разочарование ональби, поскольку мне приходилось гораздо хуже, чем ему.

— Хреса… я кое-что хотел тебе сказать… И после этого у меня, наверное, будут неприятности. Контактная группа состоит из политиков. Компьютер знает это слово?

— Избранные чиновники, которые определяют существование группы подопечных особей.

— В общем, да, но здесь не все следует понимать прямо. Ты знаешь, что у людей бывает профессия. Профессия — это как функция, в которой человек специализируется, у каждого своя специальность, и каждый наиболее эффективно выполняет свою работу.

— У нас есть работа. Мы тоже специализируемся. Мне это понятно.

— Нам платят за нашу работу. Это позволяет нам…

— А! Деньги! Замечательная идея. Такая многосторонняя, такая изменчивая. Наша система больше похожа на то, что вы называете бартером. Нас очень интересует ваша идея денег.

— И ты понимаешь, что политикам платят.

— Борьба за деньги. Да. Великолепный процесс. Это значит, что те люди, которые работают политиками, стремятся сделать свою работу как можно лучше, чтобы получить как можно больше денег?

— Знаешь, по идее так и должно быть, но так не получается. Отчасти из-за того, что трудно найти способ объективно оценивать работу политика. У нас государством управляют не те, кто делает это лучше всех. Другими словами, они не хороши как политики.