Эскиды - [29]

— Пора мне. Батюшка ждет. У нас там поздно уже. Ночь глубокая, — и выпорхнула из палаты.

Лиалин задумчиво смотрел ей вслед. Она любила его. Каждое её движение, каждое слово наполнялось этим светлым чувством, едва дочь темного владыки оказывалась рядом с ним. Во имя него пошла против воли отца. Стоит ли он таких жертв?… Архивы… Хранитель бережно сложил лист к листу. За много лет ничего к этой стопке не добавилось. Куда не сунешься — везде тупик. Может и есть в словах Нэстаси доля истины, может и пора оставить прошлое прошлому… Подтащив себе под бок тяжелую корзину, он принялся с детской непосредственностью уплетать хорсово угощение. Изувеченное плечо совсем не болело. Из-за многочисленных стерилизующих накладок ему так и не удалось самому осмотреть рану. Впрочем, в этом и толку не было. Сил на самоисцеление он все равно в себе не чувствовал. Рука же не двигалась совершенно, так, висела плеть плетью. Не удобно… А что поделать? Лин набрал в ладонь горсть малины со смородиной, с интересом наблюдая, как на одной из картин меняются времена года. Как же Хорсу повезло — он так долго жил на той диковинной планете! Повелители говорят, что Березань довольно сильно на неё похожа. Большинство растительности и животного мира взято именно с Земли. Но Лин знал, что первоначального здесь уже почти ничего не осталось, роси просто не могли не приложить руку к переделу природы на свой вкус. Лишь немногие из них решили сохранить первозданную красоту своих Владений. Тихий стук оторвал его от размышлений. В палату вошел немолодой венсед. Лин сразу узнал это лицо. Лет сорок тому назад, когда венсед был еще молод, они сильно сдружились, и Лин передал ему часть своих тайных знаний и даже дар облегчать и снимать всевозможные боли, увеличив тем самым ему жизнь лет на сорок-пятьдесят. Но после сильной ссоры, они так больше и не встретились, однако Лин слышал, что он сделал головокружительную карьеру, добившись не малых результатов.

— Необходимо взять кровь на анализ, — венсед прикрыл окно и мигнул, уставившись на принесенную тайком корзину. — Не положено! Это антисанитарно и…

— Я тоже рад тебя видеть, — Лин вернул ягоды обратно и вытер ладонь о серое бумажное полотенце. — Как дела? Как навыки мои? Прижились?

— Не хами. Тебе вредно. — Венсед осторожно набрал в узкую пробирку кровь и прижал к проколу локальный заживитель.

— При моем состоянии вредно окончание действия наркотика, коим ты меня накачал.

Венсед заставил Хранителя улечься поровнее на спину и снял накладки с раны.

— Это не наркотик. Твой собственный дар. — Он сосредоточенно осмотрел рану: что же с ней не так? Все усилия впустую! Убрав скрепляющим порошком из раны черную сукровицу, он заполнил её антисептиком и заживителем, наложив сверху антибактериальную накладку-пленку. Хранитель за всё это время не проронил не слова, внимательно наблюдая за его работой.

— Значит, всё-таки нашел время и другим помогать, не только себе. А я-то думал, ты только для личной выгоды мой дар используешь.

— То было давно, Лиалин. И хоть для тебя это лишь песчинка, для меня прошедшее время — целая жизнь. С тех пор я многое изменил в своей жизни. Я изменился сам.

— Я должен тебя поздравить?

— Не должен.

Лиалин замолчал. Что он мог сказать? Что не обижен? Что давно простил? Или что венсед действительно мастер своего дела?.. Венсед так и не дождался нужных ему слов. Проводив бывшего друга взглядом до выхода, Лин вынул из корзины огромное желто-красное яблоко. Пальцы вновь нащупали желтые от времени листы. Конечно, их принес Эдель. Он грустно улыбнулся. Ах, брат… Хранитель положил так и нетронутое яблоко на столик рядом с головой и чуть взмахнул здоровой рукой. Нагретый застоявшийся воздух дрогнул и нарастающей волной понесся к окну: створки заскрипели под его напором и громким хлопаньем распахнулись. Свежий прохладный ветер ударил в лицо. Лин неглубоко вздохнул и подавился подступившим к горлу приступом кашля. На белоснежном полотенце остались мелкие капельки крови. Ему не нужно было знать мнения венседов, чтобы понять, что болезнь, терзавшая его, заключается отнюдь не в ране. Хранитель почти физически ощущал, как разлагается его энергетическая суть, но ничего сделать с этим не мог, слабея все сильнее с каждым днем. Не будь он так уверен в невозможности этого, то решил бы, что его отравили. Отыскав среди великого многообразия продолговатую грушу, Хранитель отодвинул мысли о грустном на второй план. Болезнь Целителя… Забавный каламбур… Лин стер с губы сладкий грушевый сок и зябко поёжился от ветра, поудобнее устраиваясь на довольно жесткой подушке. Обняв корзину здоровой рукой, хранитель впервые за много дней заснул крепким и спокойным сном.

Дождавшись полной тишины сестра-сиделка встала со своего места и подошла к спящему Хранителю. Дрожащими пальцами она открыла фиолетовый флакончик и брызнула содержимым на ладонь…. В следующую секунду произошло то, о чем потом Эшора еще долго будет вспоминать с содроганием. Через распахнутое окно в палату ворвались две больших хищных птицы, налету превращаясь в человекоподобных существ. Сайрийцы! Один из них случайно задел рукой-крылом гардину. Резкий звук рвущейся ткани разбудил рося. Увидев гостей, откуда в нем только силы взялись, Хранитель одним рывком вскочил на ноги, на ходу доставая из-под кровати меч. Этот клинок Эшора узнала бы где и когда угодно. Сомнений больше быть не могло — это был ОН. Завязалась молчаливая драка. У нападавших было явное преимущество. Кроме того, что их было двое, они были к тому же абсолютно здоровы, чего никак нельзя сказать о росе, чья правая рука висела подобно плети. Однако даже это не делало его менее опасным противником. В ход шло всё: мебель, посуда, обломки гардины… Один из нападавших изловчился и мощным ударом свалил Хранителя на пол. Зажав одной рукой себе рот, чтоб не закричать, Эшора из своего угла как во сне наблюдала за избиением своего противника, второй же шарила в сумке, что принесла с собой. Когда они прекратили свою жестокую забаву, рось уже не мог двигаться. Сайрийец, что повыше ростом, наклонился над Хранителей и довольно усмехнулся: