Эшелоны идут под откос - [26]
— Ну как, господин полицай, — обращается он к Константину Ракитину, — выполнили вы мое приказание?
— Никак нет, ваше благородие!
— Это что еще за «ваше благородие», болван? Кто научил?
— Дед Харитон, ваше благородие. Он в царской армии унтером служил и хорошо знает, как к офицерам обращаться.
— Не смей больше называть меня так! Я немецкий офицер и называй меня как положено — господином обер-лейтенантом.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!
— А почему приказание мое не выполнил?
— Мину на том месте обнаружили, господин обер-лейтенант. Сами побоялись ее трогать. Могла ведь и нас, и всю церковь… А тут еще дед Харитон стал уверять, будто Бог нас может покарать за то, что мы вонючий уголь в храме Божьем держим.
— Веди меня туда и прекрати на этого кретина, деда Харитона, ссылаться.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!
Они торопливо подходят к церкви, и Константин начинает осторожно открывать большой амбарный замок на ее дверях, будто опасаясь, что от неосторожного движения может произойти взрыв.
— Закрыл я ее от греха, господни обер-лейтенант. — объясняет он Вольфу. — Мог ведь забрести кто-нибудь и на мину эту напороться. Где бы мы тогда другое такое помещение нашли для немецких солдат?
— А в гарнизоне, расположенном на станции, нет разве саперов? — спрашивает Вольф.
— Не знаю, может быть, и есть, только я без вашего указания не решился к ним обратиться.
— Пошли тогда кого-нибудь на станцию. Пусть приведут саперов, если они там есть.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант. Мигом будет сделано. Трофимыч, — оборачивается Константин к сопровождающему его угрюмого вида дядьке, — а ну, дуй на станцию за саперами!
Войдя в церковь, Вольф стоит некоторое время у дверей, привыкая к полумраку. Потом осторожно идет к разворошенной куче угля. Константин забегает вперед и, наступая на уголь, показывает пальцем на связку толстых шашек с торчащими из их гнезд капсюлями.
— Куда лезешь, болван! — кричит на него Вольф. — Стой тут в стороне и не подходи к углю слишком близко. За какой-нибудь замыкатель можешь задеть.
Осмотрев еще раз помещение церкви, Вольф распоряжается:
— Как только мину обезвредят, немедленно все тут хорошенько помыть. А потом натаскайте свежей соломы и застелите ею пол. Солдаты прибудут сюда сегодня ночью или завтра утром. После долгой дороги им нужен хороший отдых.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант! Будет сделано, не извольте беспокоиться. Разрешите за начальником полиции послать? Он в гостях у кума в соседнем селе
— Ладно, обойдемся и без него. Наверное, он уже надрался там самогонки?
— Да уж не без того, господин обер-лейтенант, — деликатно усмехается Константин. — Кум дочку замуж выдает, а на свадьбе, сами понимаете…
— Ладно, можешь не вдаваться в подробности. Сделай все, как я приказал, похлопочу о твоем продвижении по службе.
— Рад стараться, господин обер-лейтенант! Все будет в аккурат!
«Ну и лапти же в этих поселках обитают!» — с неприязнью думает о Константине Вольф. — Молодой парень, а весь лексикон деда Харитона: «ваше благородие», «рад стараться», «в аккурат…» А ведь советская власть так гордилась высокой культурой и сознательностью своей молодежи…»
— Ну а мне нужно еще в Калиновке побывать, — строго говорит он Ракитину. — К вечеру заеду посмотреть, как ты мое приказание выполнил.
«Сдрейфили, видно, ваше благородие, — внутренне усмехаясь, думает о Вольфе Константин. — На всякий случаи решили ретироваться. Знаете, наверно, как хитроумно ставят мины советские саперы…»
— Можете быть спокойны, господин обер-лейтенант, — говорит он вслух Вольфу. — К вечеру все будет сделано.
А когда Трофимыч приводит со станции молоденького лейтенанта и двух ненамного старше его ефрейторов, Константин передает им приказание Вольфа, добавив от себя:
— На все вам отпущено полчаса. Так что поторапливайтесь. Обер-лейтенант потом приедет и сам тут все проверит.
— А мина есть только тут? — на ломаном русском языке спрашивает его лейтенант, разглядывая издали торчащий из толовых шашек взрыватель.
— Только тут, господин лейтенант, — успокаивает его Константин. — Вы, пожалуйста, поскорее, а то нам велено господином обер-лейтенантом генеральную уборку произвести. Боюсь, не успеем к его возвращению.
Лейтенант по-немецки отдает приказание ефрейторам, и они начинают осторожно разгребать уголь вокруг мины.
18
А в это время в отряде Щедрова происходит совещание. Решается вопрос, как действовать дальше. Из штаба партизанского движения пришло известие, что в депо узловой станции Высь ремонтируется паровоз бронепоезда, следовавшего из Германии к фронту и подорвавшегося на партизанских минах.
— Перед нами поставлена боевая задача, товарищи, — взволнованно говорит Михаил Миронович, — не дать этому бронепоезду прорваться к линии фронта. По имеющимся в штабе партизанского движения сведениям, он пробудет в ремонте еще день-два. К этому времени мы должны быть готовы преградить ему путь, чего бы это нам ни стоило.
— Но ведь вы знаете, товарищ командир, какая обстановка на нашем участке железной дороги, — замечает капитан Арефьев.
— Да, я знаю, что теперь путь патрулируется через каждые четверть часа.
Сотрудникам КГБ уже давно был известен, этот матерый шпион, последователь Лоуренса Аравийского. Но вот по последним сведениям, стало известно и место его пребывания на территории СССР, и даже под какой фамилией он скрывается. Но как вычислить его, а еще и поймать на месте преступления. И тогда, вместо пойманного связного, в пустыни Туркменистана отправляется сотрудник КГБ, чтобы взять неуловимого «Призрака» с поличным.
К ЧИТАТЕЛЯМ!Военное Издательство просит присылать свои отзывы и замечания на эту книгу по адресу: Москва, 53, Орликов пер., 3, Управление Военного Издательства.
В том 11 знаменитой "Библиотеки приключений" входят приключенческие повести мастеров жанра Василия Ардаматского ("Я 11–17", "Ответная операция") и Николая Томана ("Что происходит в тишине", "Взрыв произойдет сегодня", "В погоне за Призраком", "Made in…").Сборник включает также статьи Сергея Баруздина и Владимира Беляева об авторах.СОДЕРЖАНИЕ:Василий Ардаматский. "Я 11–17"Василий Ардаматский. Ответная операцияСергей Баруздин. Василий АрдаматскийНиколай Томан. Что происходит в тишинеНиколай Томан. Взрыв произойдет сегодняНиколай Томан.
КГБ перехватывает снимки секретного ракетодрома. Контрразведка не может понять, кем же они сделаны. А шпион оказывается очень необычным…
Томан Николай Владимирович. Прыжок через невозможноеМ.: Воениздат, 1965. (Военные приключения)Содержание:Рассказы о саперах:В тылу врага.Наедине со смертью.Проклятый дзот.Прыжок через невозможное.Повести:На прифронтовой станции.Что происходит в тишине.Взрыв произойдет сегодня.«Made in…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.