Эшелоны идут под откос - [22]

Дмитрий сразу же дергает свой трос и легко вырывает чеку из взрывателя мины. Боевая пружина взрывателя, мгновенно разжавшись, посылает ударник в капсюль в воспламенитель.

Мины Дмитрия и Кручины срабатывают почти одновременно. Грохочет оглушительный, сотрясающий землю взрыв. Паровоз, как смертельно раненный буйвол, вздымается на дыбы и со скрежетом рушится под откос, увлекая за собой платформы с артиллерийскими орудиями, затянутые брезентом, крытые большегрузные вагоны со снарядами и артиллеристами.

15

Вольф наотмашь бьет Кузьмина кулаком по щеке.

— За что же это, господин Вольф? — сплевывая кровь, удивленно спрашивает его старый машинист.

— А ты сам не догадываешься, негодяй? — снова замахивается на Кузьмина Вольф. — Расстрелять тебя, мерзавца, мало!

Но тут распахивается дверь, и в комнату нарядчика паровозного депо входит военный комендант станции Вязы.

— Оставьте в покое господина Кузьмина, Вольф, — спокойно произносит подполковник Штралендорф. — И отпустите его домой на отдых.

— Вы свободны, господин Кузьмин. — цедит сквозь зубы заметно переменившийся в лице Вольф.

— А вот вас действительно надо было бы расстрелять, — все тем же спокойным тоном продолжает Штралендорф, как только Кузьмин уходит. — Вы что, совсем хотите оставить вязинское депо без машинистов? За что вы старика?

— Так ведь он…

— Нет, он тут, пожалуй, ни при чем. Скорее всего, партизаны, пропустив его паровоз, подорвали потом эшелон управляемой миной. На месте катастрофы были найдены обрывки двух шнуров, с помощью которых они выдернули предохранители из взрывателей. Удивляетесь, откуда мне это известно?

— Лейтнер вас проинформировал?

— Ну, хотя бы и он.

— А не мог он сочинить все это, чтобы Кузьмина выгородить?

— Пока мне очевидно лишь одно — Лейтнер всячески вас выгораживает. И уже не в первый раз. Он лично побывал на месте катастрофы и обнаружил там обрывки тросов. Не сообщи он мне этого, я бы тоже подумал, что Кузьмин связан с партизанами. А если бы это было так, то и вы оказались бы с ними заодно, раз доверились Кузьмину.

— Напротив, господин подполковник, я его подозревал…

— А если подозревали, так какого же черта послали в такую ответственную поездку? Мало вам разве просчета с Мышкиным? Ничтожнейший вы человек, Вольф! Ни в людях, ни в технике и, похоже, что вообще ни в чем не разбираетесь. Ну что мне теперь с вами делать? Я правда, и сам еще не знаю, что со мной будет после крушения этого эшелона, но вас отстраняю пока от работы с паровозными бригадами.

Сказав это, Штралендорф направляется к двери.

— Продолжим разговор в моем кабинете, — бросает он Вольфу.

Они идут по станционным путям молча, и Вольф зло думает о Штралендорфе: «Не знаешь ты, что тебя ждет? Да ничего тебя не ждет. Неизвестно разве, что отец твоей жены — важная персона при начальнике транспортной службы вермахта? К тому же у него дружеские отношения чуть ли не с самим рейхсфюрером СС Гиммлером… Расстреляешь меня — так за это еще и повышение получишь, выдав меня за главаря советских диверсантов…»

— Ну вот что, — произносит наконец Штралендорф, входя в свой кабинет. — Я предприму еще одну попытку сделать из вас полезного Германии человека. Попробую назначить нас начальником охраны железнодорожного пути от Вяз до Чичкова. Похлопочу даже, чтобы вам присвоили звание лейтенанта, а может быть, даже и обер-лейтенанта. Но если вы и на этой работе… Пеняйте тогда на себя!

— Большое вам спасибо, господин подполковник! — без особого энтузиазма восклицает Вольф. Ему совсем не улыбается далеко не безопасная борьба с партизанами.

— И вот ещё что имейте в виду, — продолжает Штралендорф. — В отношении диверсантов я не против жестокости и вообще любых мер, но над железнодорожниками моего участка никакой самовольной расправы! Я сам буду решать, кто из них чего заслуживает. Нам сейчас дорог каждый квалифицированный транспортник. Не велено даже увозить их в Германию, хотя вы, наверное, знаете, какова там нужда в рабочей силе. На этот счет есть специальный приказ самого имперского министра путей сообщения и директива генерального уполномоченного по использованию рабочей силы гаулейтера Заукеля. Имейте это в виду, господин лейтенант Вольф. Я надеюсь, что по моему ходатайству вам присвоят это звание.

— Благодарю вас, господин подполковник! — браво щелкает каблуками Вольф. — Служу великой Германии!

— Ох, сколько еще у вас советского духа! — вздыхает Штралендорф — Это в советской армии говорят: «Служу советскому народу!» А у нас: «Хайль Гитлер!» Запомните это, господин лейтенант Вольф.

…В тот же день вечером, когда военный комендант станции Вязы собирается покинуть свой кабинет, дверь его без стука распахивается, и он видит в темном дверном проеме величественную фигуру фон Гроссе в мундире генерал-майора.

— О, экселенц! — радостно восклицает Штралендорф, бросаясь навстречу тестю, — От всей души поздравляю! Наконец-то присвоили вам то, чего вы давно были достойны. Хильда уже знает? Представляю, как она рада! Вы надолго?..

— Всего на несколько минут, мой дорогой, — прерывает его фон Гроссе — И не специально к тебе. — Он решает, что теперь ему следует называть зятя на «ты». — Я только что из главной железнодорожной дирекции группы армий «Центр» и вот по пути решил навестить тебя. Хочу посоветовать кое-что.