Еще одно путешествие на край земли - [54]

И вот из-за горизонта показались мачты «Михаила Сомова». Это научно-экспедиционное судно построено специально для плавания во льдах. С именем М. М. Сомова связано начало советских южнополярных исследований. Еще недавно Михаил Михайлович (Мих-Мих, как его называли товарищи) сам работал в Антарктиде. Мне особенно запомнилась встреча с ним в первом антарктическом поселке — Мирном. Мы, новички, высадившись с дизель-электрохода «Лена», осматривали зимовку, знакомились с бородатыми полярниками — первыми советскими людьми, перезимовавшими в Антарктиде, и с особым уважением взирали на начальника зимовки, тогда уже знаменитого полярного исследователя, приветливого интеллигентного человека.

В памяти еще живы наши первые южнополярные экспедиции, а уже прошли юбилейные даты. 5 января 1981 года исполнилось 25 лет с тех пор, как первые советские люди ступили на берег Антарктиды, а 13 февраля — как был поднят красный флаг в Мирном. Четверть века с начала советских исследований в Антарктиде!

История пребывания человека на шестом континенте не насчитывает и одного столетия. Ее целиком вмещает наш ХХ век. Ко всем многочисленным названиям, которыми наградило его человечество, можно присовокупить еще одно — век освоения Антарктиды.

С начала столетия до 1946 года на всем Антарктическом материке одновременно действовали, да и то с перерывами, одна-две, редко до четырех научных станций, где зимовали от 6 до 65 человек. Затем число станций резко возросло, достигнув в период Международного геофизического года (1957—1958 гг.) 44, включая станции на субантарктических островах к югу от 60 градусов южной широты.

В последующие годы количество научных баз в Антарктиде почти не менялось, но сами станции, как правило, благоустраивались и расширялись. Зимовочный коллектив только советской антарктической экспедиции увеличился почти до трехсот человек. Больше половины наших полярников зимуют в аэрометеорологическом центре — Молодежной и в обсерватории Мирный. На остальных станциях: Востоке, Новолазаревской, Ленинградской, Беллинсгаузене, Русской — в среднем по двадцать человек на каждой. Крупнейшая зарубежная станция — американская Мак-Мердо. Число зимовщиков на ней в отдельные годы достигало двухсот, но сейчас снизилось более чем наполовину.

В последнее десятилетие «население» шестого материка продолжало быстро расти. К 1981 году в Антарктиде перезимовало почти 20 тысяч человек. Зимовка длится чаще всего год и лишь на некоторых зарубежных станциях два года подряд. Каждая зимовка не малое испытание не только для самих полярников, но и для тех, кто ждет их возвращения на Большой Земле.

Особенно людно на шестом континенте летом, когда приходят экспедиционные суда, прилетают самолеты. Сменяются экспедиции, работают многочисленные сезонные партии ученых. Как раз сейчас наступает такой период. В это время «население» Антарктиды возрастает до нескольких тысяч человек.

... «Михаил Сомов» подошел совсем близко. По сравнению с нашим это внушительное рабочее судно. Вся палуба уставлена грузами: контейнеры, фюзеляжи самолетов, огромные ярко-красные снегоходы. Это наши знаменитые «харьковчанки», на которых исследователи совершают далекие маршруты по ледяным просторам континента. Ведь жизнь полярных исследователей в наше время отличается большой мобильностью. Полярные станции — это оазисы в ледяной пустыне, разделенные гигантскими пространствами. Изучать же необходимо всю территорию. В летний полевой сезон ученые совершают дальние походы, ведут исследования в самых различных точках материка.

... Теперь уже без бинокля можно было разглядеть тех, кто с таким же вниманием разглядывал нас с «Михаила Сомова». Многие узнавали товарищей, кричали, размахивали шапками. Капитан «Михаила Сомова» передал по радиотелефону приглашение швартоваться к его борту. Швартовка борт о борт — дело деликатное. Если дизель-электроход в данном случае особенно ничем не рисковал, то наше элегантное судно могло набить «синяки и шишки». Тем более что суда покачивались на легкой зыби. И немудрено, что наш осмотрительный капитан отнесся к этому предложению без энтузиазма, предложив прибегнуть к испытанному средству — шлюпкам. Конечно, это более хлопотно, займет больше времени, зато бортовая обшивка не пострадает.

С первой же шлюпкой с «Сомова» прибыла представительная делегация уточнить детали нашей проводки сквозь ледовый пояс. Среди прибывших мой давний товарищ по экспедиции на Землю Королевы Мод — Боря. Собственно, сейчас его уже надо было бы называть по имени-отчеству: он первый помощник капитана. Но я зову его Борей и думаю, он на это не обижается. В своей среде полярники, в особенности принадлежащие к одному поколению, редко величают друг друга полным именем. В этом нет ничего особенного. На полярных станциях живут бок о бок, общаются на равных и какие после этого могут быть имена-отчества? Разве что после ссоры.

Борис приглашает меня в гости. Ему хочется показать место своей работы, да и мне не терпится побывать на «Михаиле Сомове» — судне, заменившем легендарную «Обь».

Мы спускаемся в шлюпку, куда грузят коробки с кинолентами, и через десять минут оказываемся на борту дизель-электрохода. Борис сразу ведет меня наверх, в свою каюту неподалеку от капитанской. Не обходится без накрытого стола. Ничего не поделаешь: морская традиция встречать гостей. Подходят несколько человек из командного состава — коллеги Бориса.