Еще одна темная половина - [34]

С одной из редких улыбок, в которых нет насмешки. И которые пугают меня сильнее его ярости. Я не помню сейчас, когда еще он так улыбался, мне кажется, если я вспомню, я пойму, что это значит, но я не вспоминаю, у меня дело поважнее — почему он такой горячий? Что за чертова магия сотворила это с моим ледяным вампиром?

Я не могу понять что происходит.

Наш секс — кровавый, холодный, эстетичный.

Ледяные лезвия, боль-дрожь-острота-сладость.

Почему сейчас чернота в его глазах — это не бесконечная ночь без проблеска солнца, как обычно, а чернота застывшей лавы, под которой плещется лава кипящая. Алая, горячая, живая?

Почему его руки текут по моей коже, согревая ее в выстуженной кондиционером комнате и мне хочется льнуть к ним?

— Не смотри, — командует он, когда я хочу обернуться на кровать с кровавыми пятнами, посмотреть, что там Демон делает с трупом — или с трупами?

Я по привычке подчиняюсь и получаю в награду касание горячих губ.

— Идем… — он тянет меня за собой за дверь, в точно такую же комнату за стеной, но здесь теплее и все еще кипенно-белые простыни туго натянуты на кровати.

Я должна с ума сходить от происходящего, но…

Ловлю его поцелуи. Пропускаю белоснежные пряди между пальцами. Обжигаюсь о кожу.

— Как ты это сделал?

Стаскиваю с него окровавленную рубашку. Он в ответ снимает мою, но у меня под ней еще короткий топик, а у него — только бледная кожа, твердая грудь, впалый живот, а дальше уже только выступающие бедренные кости, но это надо расстегивать пуговицы на штанах, на ощупь это неудобно.

— Как? Скажи? — требую я, когда он дает мне вздохнуть, на секунду отрываясь от губ. Но это не помогает. Раньше у меня был секретный метод раскрутить Люция на ответы — секс. Сегодня он закончился.

Люций кладет ладони мне на спину, прижимает к себе, закручивает и роняет на кровать. Легкие одеяла тут же сбиваются в пушистые облачные груды, водопад шелковых волос закрывает от меня мир и остается только острый черный взгляд. И я вижу в нем что-то очень странное, что никак не могу узнать.

Горячие пальцы распутывают завязки моей юбки, но я останавливаю их:

— Нет! После того, как ты…

— Моя ревнивая сучка… — нежно шипит Люций мне в ухо и дергает завязки сильнее. — Хватит ревновать меня к еде!

— Твоя еда тебе отсасывала!

— Я могу хоть весь ею обмазаться, но это еда! — он переворачивает меня на живот, чтобы развернуть запахнутую юбку, но когда она наконец отброшена и я пытаюсь перевернуться обратно, горячее тело накрывает меня сверху, а змеиный шепот струится в ухо: — Ты же не еда?

— Я была едой, и ты меня трахал! — я пытаюсь приподняться, но получается лишь упереться задницей в его пах и почувствовать, что вся эта возня Люцию очень-очень по нраву.

— Ты никогда не была едой, идиотка, ты что, пропустила последние полгода? — он сопровождает раздраженное шипение уколом клыков где-то под ухом и я падаю обратно в приступе неожиданного облегчения. Слишком страшна его любовь, когда становится нежной.

— Я тебя ненавижу! — искренне признаюсь я.

Я ненавижу его как саму себя — остро, чисто и до костей.

За то, что мир уже никогда не станет для меня прежним.

За то, что он позволил мне прожить половину жизни без него.

За то, что чуть было не исчез — и мне пришлось бы жить без него и вторую половину.

За то, что секс с ним — это секс с самой собой. Я больше никогда не смогу испытать будоражащий страх, трепет новых касаний и узнавания, ожидание и предвкушение.

Но взамен у меня есть чувство такой абсолютной безопасности и доверия, какого не достичь никогда и никому. Кроме тех, кто однажды встретил свои половинки, четвертинки и прочие осколки. Сомневаюсь, правда, что у них был такой партнер по вечности.

Пальцы — горячие нежные пальцы касаются моей спины, пробегают по плечам, оглаживают руки.

Пальцы ныряют под ткань топика, обхватывают грудь, и Люций одним движением, стаскивает его с меня, как водится, не слишком заботясь о моем удобстве. И в ответ получает очень злую меня, вывернувшуюся из-под его рук, чтобы изо всех сил прикусить кожу на его плече. Он только смеется — что ему этот укус. Я сама чувствую себя виноватой — след зубов на белой коже кажется кощунством. Зато я наконец обнаженная перед ним. Под ним.

И раз уж он почему-то сегодня не ледяной, хочется уже вспомнить, как это — трахаться с горячим членом. Но Люций вдруг отстраняется и смотрит на меня.

— Откройся.

— Что?! — я моментально сдвигаю ноги. Или о чем он.

— Да не там… — закатывает он глаза, кладет руки на мои колени и с силой их разводит. — Хотя там тоже раскройся, согласен, давно не рассматривал тебя.

— Никогда.

— Это ты так думаешь, — ехидно ухмыляется он. Как я ни пытаюсь, я не могу вспомнить, когда бы это могло быть. Воистину неловкий момент. Но и сейчас будет лишним.

Не очень получается бороться с очень сильным вампиром, который непременно хочет развинуть мне ноги.

— Это некрасиво… — меня тянет прикрыть еще и грудь, хотя бы в компенсацию, слишком уж он нагло смотрит… внутрь.

— Давай, блять, я сам решу, что красиво, а что нет? У меня опыта побольше, — фыркает он.

Пальцы отпускают колени и скользят сверху вниз, следуя — исследуя — складочкам.