Еще одна помолвка - [30]

Шуэта не знала этого. И сейчас ее сердце сжалось от боли. Всю свою жизнь она считала, что отец ненавидит кино, но возможно, все дело в том, что воспоминания о жене были слишком болезненны.

– Твоя мать была так прелестна, – продолжала Вина. – Смита Патил была одной из моих любимых актрис, и я всегда думала, что твоя мама очень на нее похожа.

– Шуэта тоже походит на свою мать, – заметил Нихил. – Особенно глаза.

Он видел, что Шуэта немного нервничает, и хотел перевести разговор на более безопасную тему.

Вина ласково взглянула на Шуэту:

– Да, она так же прекрасна, как мать.

– Спасибо, – пробормотала Шуэта с вымученной улыбкой.

Очень немногие люди все еще помнили ее маму: отец переехал в другой дом после ее смерти и совсем не виделся со старыми друзьями и соседями. Он очень редко говорил о ней, и его сестра не слишком хорошо ее знала. Вина тоже мало знала ее мать, но для Шуэты несколько произнесенных чужим человеком фраз возвращали маму к жизни. До сих пор она думала о матери отвлеченно: не как о живой, энергичной женщине, которая ходила в кино и была похожа на знаменитую актрису.

– Ты в порядке? – шепнул Нихил, когда Вина вышла из комнаты.

Шуэта кивнула.

– Не знала, что тетушка Вина была знакома с моей матерью, – тихо ответила она. – Но как было приятно слышать о ней!

Шуэта отказалась остаться на ужин, объяснив, что ей с утра пораньше нужно на работу.

– Но скоро я опять забегу, – пообещала она явно расстроившейся Вине. – Я еще помню карри с креветками, которым вы меня угощали, когда я в Пуне пришла к вам в гости.

Нихил проводил ее до двери. И когда прижал ее к себе, она ответила жадным поцелуем.

– Прайя в городе? – спросил он, отпустив ее.

Визит Вины означал, что Шуэта не может провести ночь в квартире Нихила, и мысль о вынужденной разлуке для обоих была настоящей пыткой.

– К сожалению, – вздохнула Шуэта. – Но ты все равно можешь прийти. У меня своя комната, а у Прайи тоже есть бойфренд. Она сама не так часто бывает дома.

Нихил поколебался.

– Я думал, тебе не слишком нравится, что люди о нас знают, – сказал он наконец.

Шуэта широко раскрыла глаза.

– Почему ты так считаешь? Все равно Прайя знает, иначе как бы я объяснила, где пропадаю ночами? На молитвенных собраниях?

Он усмехнулся, но все же она явно его не убедила.

– Мы что-нибудь придумаем. Может быть, отель. Не хочу ставить тебя в неловкое положение.

– Куда более неловко прокрадываться в отель, – возразила Шуэта, встав на цыпочки и крепко прижимаясь к его губам губами.

– Люблю тебя, Нихил. Пока!

– Пока, – повторил он, но еще долго оставался у двери после того, как Шуэта исчезла в лифте. Наконец Вина вышла, чтобы поискать его.

– Что ты здесь делаешь один? – спросила она. – Все в порядке?

Нихил, делано улыбаясь, кивнул:

– Все прекрасно. Прости, я задумался.

Вина ответила встревоженным взглядом, но от вопросов воздержалась. Она заботилась о Нихиле с младенческого возраста, – когда он родился, Раджини была молодой и нервной и с великой радостью поручила сына заботам женщины постарше. Она во многих отношениях считала себя, а не Раджини настоящей матерью, но старалась не выказывать этого.

– Что ты хочешь на ужин? – спросила она. – Я могу сварить рис, сделать овощное рагу с кокосовым орехом или испечь блинчики из чечевично-рисовой муки. У меня все готово.

– Посиди со мной немного, тетушка, – попросил Низил. – У нас почти не было возможности поговорить. Я спешил, пытаясь закончить работу. А потом пришла Шуэта.

– Она прелестная девушка, – тепло сказала Вина. – Вы двое…

Она тактично оставила вопрос повисшим в воздухе, потому что принадлежала тому поколению, которое было воспитано так, что не задавало прямых вопросов об интимной жизни людей.

– Я хочу жениться на ней, – с трудом выговорил Нихил. – Она еще не сказала «да».

– Ты спрашивал?

У Вины не было иллюзий относительно сына ее мужа, и она немного удивилась, услышав, что он хочет жениться на Шуэте. До этих пор он постоянно менял женщин, и у Вины сложилось впечатление, что пасынок избегает серьезных отношений. Она уже приготовилась прочитать небольшую лекцию насчет того, что он не должен обращаться с Шуэтой, как с прежними подружками.

– Конечно, спрашивал. Тетушка, мы… – Он осекся, не желая шокировать мачеху, и с горечью добавил:

– Я знаю, о чем ты думала, – видел по твоему лицу, когда вы с ней разговаривали. Ты стремилась ее защитить и предположила, что я с ней играю.

– Вовсе нет. Я знаю, намеренно ты никого не ранишь, но немного волновалась. Она, кажется… – Вина колебалась. – Очень тебе симпатизирует, и я не была уверена, что ты испытываешь к ней такие же чувства.

– Я знаю Шуэту с тех пор, как ей исполнилось четыре года, – вздохнул Нихил. – Если бы я не относился к ней серьезно, близко бы не подошел, не говоря уже о…

Он снова осекся, потому что Вина неловко морщилась.

– Так или иначе, это не важно. Это ей нужно больше времени, чтобы решиться.

– Если ты уже… – Вина старалась быть как можно более деликатной и наконец поспешно закончила: – Она девушка! Я думала, что ей хочется скорее выйти замуж.

– Теперь все изменилось, – коротко рассмеялся Нихил. – И я понимаю ее колебания. Семья Шуэты не слишком богата, но очень горда. Единственная дочь доктора Матера выходит замуж за незаконнорожденного сына строительного подрядчика? Это огромное унижение для семьи. К тому же меня еще и исключили из школы, в которой он был членом совета директоров. Да, представляю себе, какое это разочарование: его дочь хочет выйти за меня…