Держа над головой факел, на пороге их одиноко поджидал человек, оранжевое пламя выхватывало вывеску с изображенной на ней подковой и парой сапог, служившие универсальным обозначением постоялого двора. И тут же, как по волшебству, топор безмолвия опустился на чащобу, отрубив стихии непокорную буйную головушку.
Когда промокшие и изрядно продрогшие спутники приблизились, он молча сделал приглашающий жест и, распахнув дверь, бросил факел в кадушку с водой. Незамедлительно лунная дорожка пролегла вглубь строения. Строго по ней и заковылял встречавший скованной угловатой походкой, подволакивая ноги и поминутно оборачиваясь, словно желая удостовериться, что гости не передумают. Желтушный свет отражался в пустых зеркалах глаз.
– Не нравиться мне все это, – процедил Дмитр.
– Ничего, – беззаботно заверил Сандр, выжимая на себе одежду, – управимся как-нибудь. Как долго я мечтал о нормальном отдыхе в четырех стенах под крышей!
В конце сумрачного зала проход раздваивался, но провожатый смело свернул налево, заскрипели петли, запуская сквозняк, открылся спуск.
– Эй, любезнейший, – окликнул его Дмитр, но тот остался глух и нем.
– Ты-то чего молчишь, – обратился он к Сандру. – Глупо плестись наобум не знамо куда, стоило ли тогда вообще выбираться на поверхность?
Сандр пожал плечами, он не испытывал тревоги.
Судя по сложенным тут вязанкам хвороста, корзинам, аккуратным штабелям ящиков они находились в подвале, приспособленном для хозяйственных нужд рачительным хозяином. Здесь чадили покачивающиеся на гвоздях лампы, остро пахло горелым жиром, развешанные пучки засушенных трав заглушали ароматы подпорченной снеди. Все также следуя за провожатым, они вступили в круглую комнату, обставленную в непритязательной манере: стол да кровать, даже стулья отсутствовали. Но в центре помещения их поджидала самая примечательная часть интерьера, если так можно было выразиться об облаченном в зеленого цвета мантию высоком мужчине с ястребиными чертами лица, застывшем в очерченном мелом круге, по радиусам которого точно от центра струились магические знаки. Тонкий лучик ночного светила, падая через зарешеченное оконце, воспламенял алеющий свежепролитой кровью перстни, украшавшие указательные пальцы скрещенных на груди рук.
Завидев вошедших, чернокнижник проделал в воздухе пассы.
Тотчас квадратные плиты пола поднялись, обнаружив сокрытый гроб, обитый траурной тканью.
– Ступай, Марк, – приказал колдун.
Существо, бывшее когда-то человеком, покорно подковыляло к дыре, откинуло крышку гроба и улеглось вовнутрь. Колдун достал узкий стилет, склонился над тем, кого он назвал Марком, ловко поддел и выковырнул глазные яблоки, спрятав в полотняный мешочек на груди. Видно было, что подобную процедуру он проделывает не впервые. Тело зомби сотрясла дрожь, однако стоило колдуну приложить перстень к мраморному челу, как тот затих.
Дмитр забормотал охранительные молитвы.
Чернокнижник, глумливо хихикнув, потряс мешочком под носом парализованного зомби.
– Селенит. Способен временно наполнить энергией любую маломальский подходящую гору мяса. Сии волшебные каменья, некогда отколовшиеся от Луны, а затем упавшие на Землю, служат трансцендентальными проводниками силы темной стороны неба. Весьма полезный, но и смертельно опасный в руках неопытного ученика минерал. Зомби легко может выйти из-под контроля, и пожрать незадачливого чародея. Так, ах да! Простите, я заболтался, сказывается недостаток общения, сами понимаете слуги, с которыми мне большей частью приходится иметь дело, не слишком удачные собеседники. Моя нетленная госпожа, той, которой служу и предан всем сердцем, повелела оказать вам всяческую помощь и содействовать по мере моих скромных сил.
– Хозяйка Дома двух времен, прошлого и будущего? – спросил Сандр, избегая упоминать всуе имени возлюбленной, и, получив утвердительный кивок, продолжал. – Отлично, весьма кстати, можешь ли ты поднять армию подобных твоему Марку под мои знамена?
– О, с помощью моего заветного фолианта я могу многое! – самодовольно осклабился чернокнижник.
Сандр проследил его алчный, исполненный похотью взор и увидел покоящуюся на бархате раскрытую книгу, ее страницы, объятые болотными огнями, жили сами по себе, они заманивали, нашептывали срамные тайны, притягивали обещаниями. В отблесках мелькающих огней проглядывали очертания заснеженного перевала, где надколотая чаша лежит у подножья высокого прямоугольного постамента испещренного петроглифами, вершину которого венчает череп, а стороны пронзают мечи, на фоне двойных горных пиков, над которыми встает солнце…
– Нет! – колдун резко захлопнул том. От неожиданности наклонившийся Сандр вздрогнул, отшатнулся, едва не потеряв равновесия.
– Непосвященного гримуар может легко затащить внутрь, а там – кто знает? – может даже переварить.
– Грязная недостойная магия искуса, – осудил Дмитр.
– Как твое имя, как нам звать тебя, мастер? – спросил пришедший в себя Сандр.
– Зови меня, как заблагорассудится – мне все едино, в человеческой речи не существует истинных названий отражающих сокровенное.
– Ну, как знаешь, тогда я буду звать тебя Тля, подстать одеянию, которое ты носишь, – сказал Сандр зевая.
