Эротика - [12]

Шрифт
Интервал

Чуешь, Бог нас вновь готовит к бою,
Смешаем воздух, свет небесный с кровью!

CXIII

С надеждой смотрит птица в небеса,
С надеждой червь в земле
ползет своей дорогой,
Я ночью слышу из Вселенной голоса
Моих родных уже ушедших к Богу…
И плачу я, ведь это боль моя,
Как ранняя Любовь в прекрасном детстве,
Как в зрелости Ее извлечь из сна
С девчонкой милою живущей по соседству…
Она давно чужая мне жена,
И у нее как у меня есть тоже дети,
Но только чья, скажи, вина,
Что мы лишь раз рождаемся на свете…
За горизонт дорога мчится в Никуда,
Я чувствую, там прячется Былое,
Что могут сделать мои грустные слова,
Как слезы выразят мучительность покоя…
Где я с Тобою жил еще вчера
И целовал Тебя, глаза свои зажмурив,
Хотя и знал, что потеряю навсегда,
Твой Образ до сих пор еще люблю я…

CXIV

Молчу, блаженствую в твоей безумной чаще,
Раскрыл лоно, чуя райский сад,
О, как пронзительно маняще
Увит одной тобой мой нежный взгляд!

CXV

Страшно в лабиринте бесконечном
Черных комнат, столиков, гробов, —
Страстное дыханье мертвых женщин
Вдруг возвращает вместе с плотью их Любовь…
Голые красавицы смеются,
Улыбаются как ангелы во сне
И Луна своим безумным блюдцем
Отражает всех случившихся во мне…
Афигения в гробу, за ней Сирена —
Обе — радостны, красивы и юны, —
От одной к другой хожу по сцене, —
Наш театр открыт лишь для Луны…
Правда, есть еще один профессор
по фамилии Вольперт,
Он разглядывает страсти с интересом
И мгновенно исчезает будто ветр…
Он ведет меня по лабиринту комнат,
Обнажая бесконечные миры,
Мой рассудок его тьмою соткан,
Он объясняет назначение Игры —
Пройти весь лабиринт и вновь вернуться
К красавицам зовущим из гробов
И в трепетную нежность окунуться,
Чтобы в гробу свою почувствовать Любовь…
Один лишь страх — остаться в сне навечно,
Словно за Дьявола во тьме свой вздох отдать,
Чтобы в гробах, в дыханье страстных женщин
Почувствовать свою земную Мать…

CXVI

Я с тобой соединялся много раз,
И каждый раз я чуял невозможность, —
Преодолеть неведомый экстаз,
Чтоб во Вселенной ощутить
всю нашу сложность!

CXVII

Пройдя кошмарным лабиринтом,
Я в черной комнате с красавицей в гробу,
Афигения зовет вонзиться винтом, —
Одно мгновение — и я ее люблю…
Она ничто не хочет кроме связки
Двух обнаженных наших тел,
Все ощущения подобны нежной сказке,
Хотя над нами Вечный Беспредел…
Царит совсем другим Исчезновеньем,
Но наши страхи исчезают в нас легко,
Соединенные одним Проникновеньем,
Мы достаем до Смысла глубоко…
И мысль, и чувство разливаются во благо,
Извлекая Время с Жизнью из пустот,
Делая Любовь последним шагом,
Обессмерчивая наш безумный род…

CXVIII

Я обретаю твой портрет без всякой платы,
Ты в меня лоном входишь и царишь,
Мы с рожденья тайною объяты,
Бог неизменно дарит смертным тишь!

CXIX

Я знаю это место — это Ты.
Ты здесь была — Твой запах остается,
Здесь в небеса возносятся мечты,
Соединяясь в пламенное солнце.
Здесь всякий зверь, Тебя почуяв, льнет
К земле, запомнившей Твое нагое тело,
Твои уста оставили здесь мед,
В траве невинность, а на небе зрелость.
Я помню — крик Твой бегал по губам,
А разум дрался вновь
за девственную целость,
Но мир сквозь щель сливался по ногам,
Предупреждая всех, что ты уже не дева.
Ты извивалась подо мною как змея,
Что по весне теряет свою кожу,
Но как же Твоя внутренность чиста,
Как я люблю Тебя мучительно безбожно.
Как будто можно мне остаться без греха,
Ловить философом полоску с того света,
Когда надежда перешедшая в меня,
Дороже всякого таинственного бреда
Иль любого, хоть какого существа…

CXX

Сопьюсь, ума лишусь и вечно буду,
В твоем лоне извиваться над тобой,
Ты чудом рождена и живешь чудом,
Выражая жизнь как вечный бой!

CXXI

У сладких мыслей в робкой тишине,
Как червь в своем укромном прахе,
Я пребывал то в жизни, то во сне,
То в лоне сада, то внутри клоаки.
Собаки грызли Твой посмертный след,
И тени в чаще холмиков вздыхали.
Вот так на протяженье многих лет
Мерцал бессмысленно огонь твоей печали.
В вуали, словно белая свеча,
Молчащая у крохотной иконки,
Руками жертвы с ней и палача
Вздыхала тяжко темь родной сторонки.
Девчонкой умершей, схороненной невестой,
Звездой или крестом из-под земли
Лежало как замешанное тесто
Тепло моей ненайденной Любви.
Любви, сто тысяч раз пронзенной
Кромешной суетой и пылью лжи.
Здесь на песке, как будто в Царстве сонном,
Моя Душа в забвении лежит.
Никто не трогает ее Святое Место,
Ключом дрожащих слез обведено.
Покой и Свет Тебе, волшебная Невеста,
Ты вся мне, Хлеб — Тело, Кровь — Вино…

CXXII

Лоно женщины, разлом земли, тьма бездны,
Что может быть таинственней любви,
В ее лучах все смертные исчезли,
Даже потомки себе счастья не нашли!

CXXIII

Ты умерла в незаживающей Любви,
Я в Память о Тебе развел Костер,
Он языками вышел из моей крови
И Образ Твой на небе распростер…
Вокруг печально золотились кроны
И каждый лист в Небытие дрожал,
В меня обрушивался призрак полусонный,
Рисуя Твой Священный Идеал…
В туман струились прошлые дороги,
Прах трепетал в сиянии грозы,
В лесной дали бродили словно Боги
Наши тени от ночной звезды…
И лишь одно несчастное Забвенье
С Тобою вместе вмиг укрытое холмом
Взрывало Свет живого Размышленья,
Меня вводя в Твой лучезарный Сон…

CXXIV

То ли почудилось, а может всё приснилось,
Ночью небосклон с грозой дрожал,

Еще от автора Игорь Павлович Соколов
Стихи о сверхвлюбленном Мухе

Цикл стихотворений о Мухе, Мухотренькине, представляет собой любовный эпос – юмористическо-эротическое фэнтэзи, где главный герой своими фантастическими сверхвозможностями превосходит образ Дон-Жуана и летит по жизни, как муха, на все вкусное и сладкое, что есть в любви, поражая своей любовной силою всех дев.


Метафизика профессора Цикенбаума

«Метафизика профессора Цикенбаума» представляет собой любовный эпос с элементами абсурда, где везде торжествует в своем страстном и безумном проявлении одна любовь, любовь чистая и грязная, любовь корыстная и бескорыстная. Все стихи эпоса взаимосвязаны между собой несколькими героями – профессором Цикенбаумом, Амулетовым, Мухотренькиным, Сидоровым, Шульцем и автором эпоса. Смысл эпоса обозначить любовь как единственную меру вещей и великую тайну нашего странного и неполноценного существования.


Человек из грязи, нежности и света

Роман «Человек из грязи, нежности и света» представляет собой одновременно искрометную пародию на низкопробное чтиво, и эротическую трагикомедию, в которой хаос жанров – фэнтези, сатиры, триллера и детектива – соседствует с одним единственным желанием – вывернуть наизнанку все человеческие чувства и пороки, чтобы хорошенько разглядеть в человеке и зверя, и Бога, всегда поклоняющегося только одному Эросу – Богу Любви..


Любовь в эпоху инопланетян

В сборник «Любовь в эпоху инопланетян» вошли эротическо-философские рассказы о любви с элементами абсурда и черного юмора.


Мое волшебное чудовище

Роман «Мое волшебное чудовище» был написан мной как развлекательное юмористически-эротическое чтиво. Однако в этом романе я собрал и самые светлые воспоминания о своей студенческой юности. Таже многие имена героев реальны, как и описание их характера и внешности, что было задумано мной с самого начала и получено было разрешение от моих друзей и знакомых изобразить их в романе такими, какие они мне представляются или воображаются! Таким же в своем диком воображении я изобразил и себя! Вот-с!


Между женой и секретаршей. Круг 2-й

История любви женатого начальника и секретарши превратилась не просто в стихотворный цикл, а в целую поэму, в которой реальность так сильно переплелась с вымыслом и абсурдом земного существования, что стала своего рода философской притчей об испытании человека Богом, но это осмысление будет передано гораздо позднее и в более грустной части, где любовь начальника и секретарши заканчивается реальным разрывом.


Рекомендуем почитать
Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.


Где они все?

Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?


Янтарный волк

Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?


Стихи

Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.


Рай Чингисхана

Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.


Родное и светлое

«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.