Эринии - [58]
— Да.
— Вам известно, как выглядит ребенок с перебитыми ножками?
— Нет, никогда такого не видел.
— Сломанные кости сначала распирают кожу, знаете, пан Гарига? Под кожей образуются крупные выпуклые шишки. Представляете себе. — Он встал, подошел к Стасю, который продолжал трястись возле отца. — Вот здесь, под коленом. — Коснулся ноги парня. — Кожа краснеет и натягивается. Если перелом кости острый, она пробьет кожу.
— Я ничего такого не знаю. — Гарига безразлично смотрел на комиссара. — Я не врач.
Попельский огляделся по комнате. На противоположной стене висела на веревках доска с четырьмя книжками и дешевеньким образком. Полицейский подошел к этой импровизированной полке. Склонил голову и прочитал названия. «Торговый кодекс» Добкевича, «Бухгалтерия для выпускников общеобразовательных школ» Филлера, «Торговые книги» Кшивди и «Политический и хозяйственный альманах» за 1938 год.
— Это было так. По очереди. Каждая ваша книга — это одно событие. Сначала в Вилька украли паспорт. — Вытащил «Торговый кодекс». — Затем вор принес его вам. — Вытащил учебник Филлера. — Потом вы передали кому-то, назовем этого человека Иродом, краденый паспорт. — Попельский положил «Торговые книги» на середину полки. — А потом Ирод арендовал кирку и поломал ней ножки Казя. — «Политический и хозяйственный альманах» разделил судьбу остальных книг. Теперь они стояли на краю полки.
Попельский уперся пальцем в толстый том «Торговых книг» Кшивди и сбросил его наземь. Парень пискнул, повернул голову и испуганно смотрел на книгу, что лежала на полу.
— Для меня это загадка. — Попельский ткнул в нее пальцем. — Эта передача документов Ироду. Решите ее. Кто такой Ирод?
— Я ничего не понимаю, о чем вы спрашиваете. — Гарига крепче обнял сына. — Ирод — это из Евангелия.
— Кому ты передал паспорт?
— Я не держал в руках никаких краденых документов. — На этот раз коммивояжер опустил глаза и тихо добавил: — Я не боюсь, что суд меня обвинит в скупке краденого. У вас нет никаких доказательств моего преступления, кроме показаний некоего вора-карманника. А он разве что? Будет свидетельствовать в суде? Скажет: «Ваша честь, это я украл паспорт»? Признается, что совершил преступление? Покажите-ка мне такого, что признается!
— А он уже это сделал. — Попельский широко усмехнулся и, как всегда, когда блефовал, почувствовал нервное подергивание какой-то мышцы у локтя. — Он сидит в «Бригидках», его обвиняют, что он укокошил одного богатого жида. Поэтому он сидит и любезно признается во всем, кроме убийства. А я слушаю его и говорю следующее: «Подтвердишь на суде, дорогой, что принес краденый паспорт Гариге? Подтвердишь? Тогда мы забудем, что ты убил жида, получишь несколько лет за свои прежние делишки и таким образом избежишь виселицы». А знаешь, Гарига, почему я могу ему такое пообещать? Потому что для меня этот дурацкий паспорт важнее, чем убийство! Потому что я их видел множество, а ребенка с поломанными ножками — только одного. Вот ответ на твой вопрос. Так, этот вор будет свидетельствовать против тебя, а ты сядешь в «Бригидки» на два года за скупку краденого.
— Пусть говорит, — буркнул Гарига. — Увидим, кому суд поверит.
Попельский поскреб пальцами свой котелок, словно собирал с него невидимые нитки. При этом взглянул на раскрытую книгу, которая, как он видел ранее, вызвала в Гариги какие-то эмоции. «Как себя вести с умственно неполноценными детьми» — прочитал он название.
— А тебе известно, — комиссар снова улыбнулся, — что у Ирода тоже есть сын? Больной, как и твой. Умственно неполноценный. А может, это ты Ирод? Ну, отвечай! Так? Может, это ты арендовал кирку и переломал ней ножки трехлетнему мальчику? Из ненависти к другим детям, потому что у тебя самого ненормальный сын?
Гарига молчал и не смотрел на полицейского.
— Послушай, я могу стать твоим спасителем, понимаешь? Потому что я единственный человек, который знает, что ты и Ирод — это две разные личности. Потому что я его видел. Но меня ничто не остановит. — Он сплел руки за спиной и обошел вокруг стола. — Ничто меня не остановит, — повторил он, — перед ложью и свидетельством, что этот преступник — ты. И кому тогда поверит суд? Нищему коммивояжеру, разносчику галстуков и носков, или мне — уважаемому и всем известному полицейскому?
— То и хорошо. — Гарига поднял глаза. — Посадите меня, но настоящего преступника не найдете. И что вам с того, как меня запрете в тюрьму?
— Спрашиваешь, что мне с того? — Попельский долго не отвечал сам себе. — Ты знаешь, кто такие Эринии? — Комиссар закурил последнюю сигарету. — Греческие богини мести. А я — их почитатель, поклонник. И принесу тебя им в жертву… Понимаешь, о чем я?
— Нет.
— Запру тебя в «Бригидки» ради мести, что ты не указал мне Ирода. — Глянул на книгу о недоразвитых детей. — Говори! Кто такой Ирод?
— Иудейский царь из святого Евангелия.
Шли минуты. Гарига молчал. Попельский курил, парень подпрыгивал.
— Одевайся, — сказал комиссар. — Пойдем.
— Куда?
— Покажу тебе, что станется с твоим Стасем, если ты сидишь в «Бригидках».
XXI
Францишек Войцеховский работал в цирке более тридцати лет. Начинал как атлет в странствующей труппе венца Карла Зибенвассера, что с успехом объездила все австро-венгерские провинции — от Далмации до Буковины. Поединки с участием Войцеховского были притворными, о чем было известно лишь владельцу и сопернику. Атлеты сцеплялись, когда замолкал оркестр и утомленные танцами гости рассаживались за столиками. Завсегдатаи заведения, таким образом, получали постоянные развлечения: если они не танцевали, то ели и пили, а когда и это им надоедало, то могли наблюдать за атлетами, которые возились в песке, и даже ставить на победителя поединка. Очень быстро борцы поняли, что могут изрядно, хотя и незаконно, подрабатывать к своей скромной плате. Они тайно делали ставки на собственные поединки или заключали тайные соглашения с нелегальными букмекерами, которые платили им солидные проценты за фальсификации результатов того или иного поединка. Наконец эти сделки стали такими неприкрытыми, что слухи о них дошли до владельца. Выслушав разных доносчиков и подсчитав свои убытки, пан Зибенвассер однажды нанял двух громил и всех, кто обманывал его, немедленно вытурил с работы. Однако это была не единственная кара, которая их постигла. Двое атлетов, которые нанесли венцу самые чувствительные потери, оставили его труппу с забинтованными правыми руками. Только что принятый на работу силач оказался садистом и раздавил дверью пальцы двум неблагодарным предшественникам. Одним из них был Францишек Войцеховский.
Вроцлав, 1946. Настала послевоенная эпоха и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР.Но теперь, уже здесь во Вроцлаве похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из "королей" преступного мира Львова.Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого.Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело.
Основное действие этого интеллектуального триллера, послужившего основой популярного фильма, происходит в 1933 году. В салон-вагоне берлинского экспресса находят зверски убитыми семнадцатилетнюю баронессу фон дер Мальтен и ее гувернантку, при этом салон кишит скорпионами, а на стене кровью выведена надпись непонятным шрифтом (как показывает экспертиза — старосирийским). Расследование этого ритуального убийства сталкивается с самыми неожиданными сложностями — криминального, политического и оккультного плана…
Столкновение с противником, достойным Попельского. Вроцлав, 1946 год. Настала послевоенная эпоха, и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР. Но теперь, уже здесь, во Вроцлаве, похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из «королей» преступного мира Львова. Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого. Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело. (Из польского издания) Вроцлав, 1946 год.
![В пучине тьмы [фрагмент]](/storage/book-covers/15/1560a1a0e7db07dafef79f62449d8995b9c442f2.jpg)
Послевоенный Вроцлав в 1946 году. Шестидесятилетний Эдвард Попельский имеет проблемы с тем, чтобы оказаться в новой зарождающейся коммунистической Польше. Он скучает по родному городу, работе, на которой его уважали, и по семье. Он живет в тесной постнемецкой квартире и иногда присматривает за своей больной кузиной Леокадией. Однажды его посещает профессор философии Стефанус. Мучимый видениями ада концлагеря, который он пережил, он решил основать подземную гимназию, где преподает по принципам довоенного образования.
Напряженный психологический триллер, разыгрывающийся в увлекательном мире двадцатых годов, населенном красивыми женщинами, вырождающимися аристократами, морфинистами и членами тайных сект. В темных переулках Вроцлава, мрачного, пропитанного преступностью города, бродит серийный убийца, которого преследует криминальный советник Эберхард Мок. Краевский создает прекрасную интригу, ловко используя формулы классического детектива и создавая свой собственный, удивительный мир.
Эберхард Мок вернулся. Герой культового уже цикла детективов Марека Краевского еще раз столкнется с темными тайнами бывшего Бреслау. Вроцлав, 20-е годы прошлого века. Две проститутки принимают необычное предложение. Вскоре после этого полиция находит их трупы — во время свидания девушки были задушены, а мучитель выбил им передние зубы. Дело пытается разгадать надвахмистр (старший вахмистр) Мок, известный своей симпатией к женщинам легких нравов. Неожиданно роли переворачиваются, и преследователь становится преследуемым. В то же время некий мужчина с мятным дыханием, дав в газету объявление с соболезнованиями семьям погибших, пытается установить контакт с могущественным тайным братством.
Прошло три недели с момента закрытия дела о рое убийцы. Михаил, Анатолий Васильевич, Елена Николаевна, Ирина Игоревна и Евгений Петрович за это небольшое время стали настоящими друзьями. Никаких странных или необычных дел за это время не было. Пока однажды утром в полицейский участок не поступил звонок из местного драматического театра, при подготовке к репетиции прямо на сцене было обнаружено тело актёра из труппы. И тут начались странности, было похоже на то, что он умер от страха. Мало этого, по предварительным данным, он был мёртв около суток.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.
Каждый может стать Богом, достаточно отыскать математическую формулу. Львов, май 1929 года. Комиссара Эдварда Попельского за нарушение служебной субординации увольняют из полиции. Наконец у него появилось время на решение математических головоломок и… любовь. Красавица Рената уговаривает его взяться за рискованное расследование, которое предвещает сплошные проблемы. Тем временем Львов снова бурлит. Жестокие преступления потрясают город. И только один человек способен понять, что скрывается за таинственным письмом от убийцы. В «Числах Харона» Попельский получает шанс изменить собственную жизнь — вернуться в полицию и вступить в брак с любимой женщиной.
С начала 1995 г. по Москве прокатилась череда заказных убийств. От пули киллера погибали журналисты, бизнесмены, банкиры, криминальные авторитеты, воры в законе. И весь этот беспредел происходил на фоне кровавых бандитских разборок между конкурирующими московскими группировками. После убийства известного тележурналиста Владислава Листьева активизировалась борьба органов правопорядка с оргпреступностью. Однако убийств меньше не стало. Но мало кто знает подробности громких преступлений, кроме следователей и адвокатов.Известный адвокат Валерий Карыщев – непосредственный участник многих громких процессов, ему приходилось защищать известнейших криминальных авторитетов, он знает о криминале все.
Бывший вор, почти что в законе, не думал не гадал встретить на своём пути инопланетян. Разборки были, зоны так не раз, много что видел и удивить его очень трудно, но сон вдруг стал реальностью. И с этим приходилось жить. Даже у инопланетян был криминал, а среди своих и жить легче, но нужно ли это ему?
Юлиан Семенович Семенов — один из самых издаваемых советских писателей, мастер политического детектива. Все художественные произведения Ю.С.Семенова, посвященные работе органов МВД и спецслужб СССР, написаны на документальной основе.Роман «Огарева, 6» — вторая книга из трилогии о нелегкой работе сотрудников Московского уголовного розыска, и действуют здесь те же герои: сыщики Садчиков, Костенко и Росляков, перешедший после тяжелого ранения в ОБХСС. На этот раз им предстоит раскрыть крупные хищения социалистической собственности на пятигорской ювелирной фабрике и убийства и Москве.