Эрик, сын крысы. Удивительные истории - [8]

Ах, у доблестной Глафиры

В поломойской тряпке дыры,

Стёрлась щётка до предела,

Чтобы всё вокруг блестело!

Об подушки, одеяла

Выбивалку я сломала.

Ах, как много пыли в мире,

Нету отдыха Глафире!

Глафира подтанцовывает к зеркалу и отскакивает назад, быстро меняясь в лице. Бросает взгляд на часы и начинает в панике метаться. Но поздно – в дверь уже стучится жених. Надя встаёт с дивана:

– Тётя Глаша, там кто-то пришёл! Это, наверное, тот гость, для которого ты делала торжественную уборку!

Глафира, не успевшая привести себя в порядок, суетливо подбегает к двери, потом бежит назад, но опять возвращается:

– Ох, пришёл! Уже пришёл, а я… Всё, некогда переодеваться, а то ещё уйдёт!

Глафира опрометью бросается к двери и резко её открывает. На пороге солидный дядечка в шляпе, с букетом цветов.

– Здравствуйте, я по брачному объявлению. Мне бы госпожу Глафиру…

– Это я! Я! – нетерпеливо и радостно восклицает Глафира.

При виде чумазой Глафиры жених падает в обморок.

Между тем Замухрышка, наслушавшись рассказов Шебаршаны о крысиной жизни, начал сожалеть, что он родился котом. Однажды он даже с горечью воскликнул:

– Как жаль, что я не крыса! Ну почему я обязательно должен стать котом? А если я не захочу превращаться в него, то, может, я смогу превратиться в крысу?

– Нет, в крысу тебе никогда не превратиться, как бы ты ни старался! – рассмеялась Шебаршана. – Каждый должен стать тем, кем он родился. Тебе суждено стать котом. Другое дело, каким котом ты станешь.

– Как это? – удивился Замухрышка.

– Очень просто. Если родиться котом и при этом всё время хотеть стать крысой, то и крысой не станешь, и хорошего кота из тебя не получится.

– А кто же тогда получится? – ещё больше удивился котёнок.

– Глупый, никчемный крысокот, то есть тот, про которого люди скажут «ни рыба ни мясо».

– Почему?

– Потому что нет ничего глупее хотеть невозможного да ещё и мучиться из-за этого, – строго сказала Шебаршана. – И потом, ты ещё ничего не успел узнать о своих сородичах. Вот подожди, узнаешь, так ещё гордиться ими станешь. Знаешь ли ты, что когда-то давным-давно на своей прародине, в Египте, кошку считали священным животным?

– Да?! – изумлённо воскликнул Замухрышка.

– Да-да! – поучительно продолжила Шебаршана. – И кошки пользовались большими привилегиями. Они разгуливали по дворцу где хотели, за ними ухаживали и относились к ним с большим уважением.

– Ух ты! Вот им было хорошо! – восхитился Замухрышка.

– Ещё бы! Кошки царственно восседали у ног самого фараона, а тому, кто обидит кошку, грозила тюрьма. Вот так-то!

– Ничего себе! И что, Глафиру тогда бы тоже посадили в тюрьму?

– Вполне возможно. Вот видишь, как хорошо быть котом! – засмеялась Шебаршана. – Да и вообще, если хочешь знать, кошки до сих пор считаются самыми загадочными животными.

– И я загадочный?

– Конечно! Ведь только вы умеете так чудесно, тихонечко тарахтеть, когда довольны. Это называется мурлыкать. Вы всегда поёте эту песенку тому, кого любите, и ему становится уютно.

Для Шебаршаны тоже было загадкой, как это кошки умеют петь свою песенку, причём довольно громко. Частенько, вздремнув рядом с котёнком, крыса чувствовала, как тельце Замухрышки буквально вибрирует от удивительных звуков, которые котёнок издавал, не раскрывая рта. В такие минуты казалось, что их старый чемодан – самое спокойное место на свете.

– И правда! – обрадованно подтвердил Замухрышка. – Я всегда пою тебе эту песенку. И всегда-всегда буду петь!

– Вот и хорошо. А теперь давай-ка спать, тарахтелочка ты моя загадочная, – ласково усмехнулась Шебаршана и уютно свернулась рядом с котёнком.

Со времени этой ночи прошло ещё несколько долгих дней, когда наконец-то Шебаршана объявила котёнку, что сегодня поздно вечером возьмёт его на промысел в кладовку. Однако с условием, что он доберётся до дыры и сможет в неё пролезть.

– В кладовке надо двигаться осторожно, всё время быть начеку и никуда не совать свой нос без моего разрешения. Глафира ставит там крысоловки, но в них попадаются только бестолочи, – наставляла Шебаршана обалдевшего от радости котёнка.

Не стоит говорить, с каким нетерпением Замухрышка ждал ночи. И вот наконец Шебаршана подвела его к стенке подвала, по которой надо было карабкаться наверх, к той половице, где был прогрызен крысиный лаз.

Сначала котёнок чуть не отчаялся: несколько раз, высоко подпрыгнув, он шлёпнулся на пол и испугался, что крыса не станет его дожидаться, но вдруг вспомнил, что Шебаршана добралась до лаза, ни разу не подпрыгнув. Она просто цеплялась за небольшие выступы в стене, медленно, но верно продвигаясь всё выше. Замухрышка с большим трудом попытался проделать то же самое и, сорвавшись несколько раз, кое-как добрался до цели. Оказалось, Шебаршана всё это время терпеливо его ждала.

– Теперь полезай за мной вот сюда! – приказала крыса. – Только не вздумай застрять! – И юркнула в едва заметное отверстие.

Котёнок ткнулся вслед за крысой, изо всех сил пытаясь протиснуться в дыру. Однако дыра оказалась настолько узкой, что, когда ему наконец-то удалось пролезть, отчаянно упираясь лапами и цепляясь когтями, он едва дышал от напряжения.