Эрик, сын крысы. Удивительные истории - [7]

Но нас ловить кошка так и не отваживалась, и правильно делала. Она стала подолгу исчезать из дома и бродить по окрестностям в поисках пропитания. Однажды кошка ушла и не вернулась. Никто так и не знает, что с ней случилось. Зато ты, оставшись без матери, принялся отчаянно вопить. К несчастью, дома в тот день никого, кроме Глафиры, не было. Недолго думая, Глафира вынесла тебя в сад и вышвырнула под холодный дождь. Вот там-то я тебя и нашла, иначе тебе бы плохо пришлось. Ты и так уже был едва живой.

На этом Шебаршана закончила свой рассказ, но Замухрышка никак не мог поверить, что всё это произошло с ним на самом деле. Значит он – котёнок, у которого был дом и мама-кошка, а ещё какая-то девочка, которая его любила! А сейчас он живёт среди крыс и ничего не помнит! Нет-нет, всё-таки это не совсем так! Кое-что он, оказывается, не забыл. Например, миска. Ну да, конечно, вот откуда он знает про миску! В неё часто наливали молоко! И Замухрышка вспомнил его замечательный вкус. А ещё он вспомнил, как засыпал под чудесную песню. Значит, это мама ему её пела! А мама – как же он мог забыть?! – это же кто-то такой…, такой пушистый, нежный и мягкий, такой тёплый! Вот откуда он знает, что значит уютно! Уютно – это когда рядом тёплая кошка-мама, которая тебя облизывает и поёт тебе песенку. Но как давно это было! Так давно, как будто и вовсе приснилось. Теперь Замухрышка понял, что всегда, когда в его памяти всплывали события из прошлой жизни, он думал, что вспоминает какие-то сны. В этих снах кто-то его облизывал шершавым языком, да так старательно, что едва удавалось устоять на разъезжающихся лапках. Но где же мама-кошка теперь? Она что же, его бросила, оставила злой Глафире? А дом? Так вот откуда доносятся такие вкусные запахи! И вот почему так хорошо пахнет от Шебаршаны, когда она возвращается! Это запах верхней части дома.

– А почему мама-кошка меня бросила? Почему?! – всё-таки попытался выяснить котёнок у крысы.

– Я не думаю, что она тебя бросила, – ответила Шебаршана, хотя ей очень не хотелось оправдывать кошку, – просто побежала искать пищу, ведь Глафира вас не кормила.

– А где же ты берёшь еду, разве не в доме?

– Я смотрю, ты совсем не глуп! – довольно рассмеялась Шебаршана и с гордостью пояснила:

– Но ты, конечно же, не знаешь, что кошка не может достать еду там, где достаём её мы, крысы. Это от кошки можно спрятать еду так, что она до неё не доберётся. Вдобавок, не забывай, что вы, кошки, не едите всё подряд. Например, хлеб вы не любите, а сухую крупу или фасоль и вовсе не станете есть. Да и потайную дыру через пол, прямо в кладовку с сыром, вам нипочём не прогрызть.

Хоть сыр Замухрышка и любил, но ему всё время хотелось молока, а вот молока Шебаршана принести не могла.

– Так ты приносишь оттуда еду, потому что прогрызла дыру в кладовку? – удивился Замухрышка.

– Ну конечно! – приосанилась Шебаршана. – Я всегда так делаю, если нельзя куда-нибудь пробраться иначе!

– А молока там нет?

– Конечно, есть. Там и сметана есть. Но ни молока, ни сметаны я тебе принести не могу. Такими вещами можно полакомиться только на месте, да и то, если их оставляют в невысоком кувшине и не слишком плотно закрывают крышкой.

– Ой, я так хочу молока! А ты не можешь хоть разок взять меня с собой в эту кладовку?

– Не знаю, – Шебаршана с сомнением оглядела Замухрышку, – я думаю, ты вряд ли пролезешь в эту дыру. Да и до самой дыры ещё надо карабкаться почти по отвесной стенке.

– Но я ведь должен когда-нибудь научиться сам себе добывать пищу, – возразил Замухрышка, умоляюще глядя на Шебаршану, – не могу же я всегда сидеть в подвале, здесь темно и скучно!

– Да, конечно, – почему-то грустно согласилась Шебаршана, – ты растёшь и ты не крыса, чтобы всю жизнь прожить в подвале рядом с нами. Кошки – домашние животные, и лучше всего они себя чувствуют среди людей. Придёт день, и ты обязательно вернёшься к людям.

– Я?! Нет, я не хочу, я лучше останусь с тобой! Как я могу вернуться к людям, если они меня выкинули из дома? – горячо запротестовал Замухрышка.

– Ну, как я тебе уже говорила, не все люди не любят кошек. В этом доме только Глафира их терпеть не может. А есть дома, где кошкам так хорошо живётся, что они не согласились бы променять такую жизнь ни на какую другую. Их вкусно и сытно кормят, расчёсывают, лечат, ласкают. Не то что нас, – с лёгкой обидой заметила Шебаршана. – Впрочем, мы и сами не больно-то нуждаемся в людской любви. Просто живём по соседству, потому что рядом с людьми нам, крысам, всегда есть чем поживиться.

А тем временем в большой комнате дома на диване сидела девочка Надя с перевязанным горлом и наблюдала, как её тётя Глафира носится из угла в угол, наводя порядок. В доме уже всё блестело, но Глафира никак не могла остановиться в своём рвении и, сдувая последние пылинки, сама выглядела весьма неопрятно: испачканный фартук, нечёсаные волосы как попало собраны в жиденький пучок на макушке. Однако Глафира в приподнятом настроении, потому что ждёт на смотрины жениха и от радости даже исполняет какой-то странный танец, потрясая половой щёткой с жалкими остатками щетины и размахивая шваброй, на которой флагом развевается дырявая тряпка. Надя заливается смехом, а тётя Глафира ещё и припевает: