Эрих и школьная радиостудия - [27]
— В самом деле нет?
— Нет!
Директор пристально глядел на Юргена.
— Ты говоришь правду, Юрген? — настойчиво спросил он.
Тут встала с места Гертруда.
— Юрген обещал господину Бруммерту, что он хорошенько запрет дверь и будет аккуратен с ключом, а пионеры всегда держат слово.
Директор еще раз пристально поглядел на Юргена и повернулся к комиссару.
— Тогда мы ничем не сумеем вам помочь, господин Бергман. На нашего Юргена можно положиться.
Бергман задумчиво кивнул.
— До свиданья, ребята! Будьте готовы!
— Всегда готовы! — хором ответили они.
Бергман засмеялся и вышел, директор последовал за ним. Дети, теснясь, выбежали из класса. Никто не заметил, что Юрген остался, поманив к себе Эриха. Эрих нехотя подошел к нему.
— Чего тебе? — угрюмо спросил он.
Юрген подождал, пока шум в коридоре не стих; глаза мальчика гневно сверкали. Когда наступила тишина, он дал волю своей ярости:
— Что ты сделал с ключом, ты, идиот?
Но Эриха не так легко было запугать.
— Ничего я с ним не делал.
— Значит, ты его отдал кому-то?
— Ты же нашел его на полке… — пожал плечами Эрих.
Юрген стиснул кулаки.
— Тогда ты сболтнул кому-нибудь, где лежит ключ. Я скажу, что ключ был у тебя.
Эрих рассмеялся ему прямо в лицо.
— Что же ты не сделал этого раньше?
— Потому что не хотел ябедничать! — ответил взбешенный Юрген.
— Нет! — сказал Эрих и ухмыльнулся. — Потому что ты не должен был давать мне ключ. Нечего разыгрывать великодушного; ты так же влип, как и я.
Юрген моментально утих. Ему пришла в голову одна мысль, и он испугался. Он посмотрел с недоверием на Эриха.
— Значит, это был ты? — нерешительно спросил Юрген шепотом.
Эрих с искренним возмущением постучал себе пальцем по лбу.
— У тебя не все дома!
— Так кто ж это сделал тогда? — беспомощно спросил Юрген.
— Во всяком случае не ты, и не я. Но когда все узнают об истории с ключом, нам не поверят, поэтому мы должны держаться друг за друга. Слово?
Юрген покачал головой. Он заложил руки за спину и стал расхаживать взад и вперед, — совсем как директор, когда тот решал трудный вопрос.
— Но мы не можем их обманывать…
— А как ты поступил только что?
— Но…
Эрих пожал плечами и поглядел искоса на Юргена.
— Тебе самому должно быть ясно… — протяжно произнес он и собрался уходить.
Юрген в отчаянии поглядел на него. Что же можно считать правильным поступком и чего делать нельзя?
— Ладно, — шепнул он, но так тихо, что его слова едва донеслись до Эриха, и ринулся к двери, чуть не сбив с ног входившего в эту минуту Ищейку.
Ищейка испуганно уставился вслед умчавшемуся Юргену, потер пострадавший от столкновения локоть и покачал головой. Все сошли с ума! Из-за чего, собственно? Побывали бы в Лондоне. В последнем прочитанном им детективном романе за одну ночь убили четверых. А люди, узнав об этом, даже глазом не моргнули.
На его лице снова появилось озабоченное выражение.
— Мы никогда больше не увидим нашу радиоаппаратуру, — сообщил он Эриху. — И это сыщик? Он даже не потрудился взять отпечатки наших пальцев.
Эрих непонимающе взглянул на Ищейку.
— Какие отпечатки?
Ищейка поглядел на Эриха так, словно тот свалился с луны.
— Ты что, не читал никаких детективных романов? Это же первое, что делает настоящий сыщик, — берет у каждого, кого он подозревает, отпечатки пальцев.
Эрих недоверчиво заморгал глазами.
— Но ведь нас никого не подозревают.
— Дурень ты! — презрительно заявил Ищейка. — Конечно, подозревают каждого. И тебя тоже.
— Меня? Почему именно меня? — попятился в ужасе Эрих.
— Если ты не виноват, ты должен это доказать. Есть у тебя алиби[4]?
— Это еще что такое?
Ищейка только покачал головой в ответ на подобное невежество и махнул на Эриха рукой.
— Я скажу вам всем только одно: если настоящий сыщик не знает, как раскрыть преступление, это дело возьму в свои руки я. Не зря меня прозвали Ищейкой. Вы еще все будете поражены!
Господину Рауэ ничего не известно
Директор повел Бергмана в свой кабинет. Вздохнув, Бергман уселся в кресло.
— Все это куда более запутано, чем я вначале предполагал. А как обстоит дело с тем мальчиком, с Юргеном? У вас нет такого впечатления, будто он что-то скрывает?
Комиссар поглядел на директора, но тот молчал.
— Потом эта металлическая дощечка. Зачем ее взяли? Она же не представляет для воров никакой ценности. И что произошло с ключом? Тут тоже не совсем все ясно. У меня такое чувство, словно в истории с ключом — ключ ко всей истории, — усмехнулся комиссар. — Не могли бы вы воздействовать на мальчика, чтобы он заговорил?
— Я и в прошлом году вел этот класс, я прекрасно знаю Юргена. К тому же он председатель совета дружины. Это значит, что ребята ему доверяют. Учится мальчик хорошо, хороший организатор и уже может учить других… Правда, в этом есть опасность и для него: повышенная самоуверенность, в тех случаях, когда она не уравновешивается самокритикой. Так можно пойти легко по ложному пути. Но это меня не беспокоит. У нас в школе и председателю совета дружины ничего не спускают. Знаете, какие ребята придирчивые, — они не дадут маленьким слабостям Юргена вырасти в ошибки. А он принимает критику очень близко к сердцу; поэтому, мне кажется, лучше немного обождать. Этот мальчик никогда не относится равнодушно к тому, что затрагивает интересы пионерской организации, школы или его самого. Когда он все это прочувствует, переживет, он сам найдет правильный путь и сам заговорит. Я твердо полагаюсь на него. Если у Юргена действительно есть какая-то тайна, я против того, чтобы извлекать ее силой, лучше попытаться помочь ему. Быть может, нужен лишь маленький толчок, чтобы мальчик поборол себя. Вы не возражаете? Даже если это задержит ваше следствие?
