Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк - [166]
Изначально торжества 8 мая в Орлеане обозначались весьма описательно. В счетах за 1435 г. они именовались «торжественной процессией [к крепости] Турель», в 1439 г. — «праздником [в честь] снятия [осады] Турели»[2575]. Начиная примерно с 1441 г. все чаще в расчетных книгах стало встречаться название «праздник города»[2576]: мы находим его в записях 1447, 1451, 1459, 1483 гг., а также XVI в.[2577] Однако, в то же самое время в городских счетах по-прежнему использовались иные, часто описательные, названия. Так, в 1449 г. торжества именовались «праздник 8 мая в память о снятии осады с Орлеана»[2578], в 1453 г. — «праздник снятия осады с Орлеана 8 мая»[2579], а в 1457 г. — «процессией, которая проходит каждый год [в честь] освобождения и снятия осады, которую учинили англичане [под стенами] этого города»[2580]. Возможно, как полагала Ф. Мишо-Фрежавиль, подобные уточнения были необходимы во второй половине XV в. потому, что для местных жителей данный праздник все еще оставался новинкой и властям требовалось время от времени напоминать, по какому именно случаю в городе намечаются торжества[2581]. Данная гипотеза косвенно подтверждается тем фактом, что уже в первой половине XVI в. в городских счетах отсутствовали подобные уточнения: здесь использовались обозначения «праздник города» либо «праздник (процессия) 8 мая»[2582].
Сказать, как развивался праздник во второй половине XVI в., практически не представляется возможным. У нас отсутствуют как городские расчетные книги[2583], так и какие бы то ни было иные местные документы за данный период. Тем не менее, исследователи полагают, что торжества 8 мая отменяли всего один раз — в 1562 г., когда Орлеан оказался захвачен войсками принца Конде в самом начале первой Религиозной войны[2584]. Во все остальные годы (tous les ans), вероятно, праздник проводился, на что указывал в 1583 г. Л. Триппо. Любопытно при этом отметить, что для автора-орлеанца главным в данном случае оказалось подчеркнуть связь между праздником 8 мая и именем Жанны д’Арк, в честь которой, с его точки зрения, он и проводился[2585]. Как мне представляется, подобная трактовка событий могла быть следствием влияния на Триппо более ранних орлеанских текстов и прежде всего «Хроники 8 мая».
С этим же влиянием была, на мой взгляд, отчасти связана и интерпретация праздника в следующем по времени сочинении — «Истории церкви и диоцеза Орлеана», изданной в 1650 г. Написавший ее С. Гуйон, как и анонимные авторы «Хроники 8 мая», «Хроники Девы» и «Мистерии об осаде Орлеана», полагал, что день снятия осады с города изначально был связан с именем Жанны д'Арк, которой местные жители и были собственно обязаны своим освобождением[2586]. Вот почему, рассуждал он далее, «процессия 8 мая» (la Procession du huictiesme de Mai), которая каждый год проходит в Орлеане, посвящена не только Господу, защитившему город от захватчиков, но и Деве, посланной Им для этой цели[2587]. В его изложении, таким образом, праздник представал сугубо религиозной церемонией с церковными службами, выносом реликвий святых, торжественным обходом городских стен с остановками и молебнами во всех значимых местах, а также — с ежегодными панегириками (Oraison panégyrique) в честь Жанны д’Арк[2588]. Впрочем, в описании праздника 1650 г. присутствовали и некоторые отличия от более ранних документов: в частности, в нем упоминался военный парад, проходивший после религиозной процессии и возглавляемый специальным человеком, изображавшим саму Деву[2589].
По тексту С. Гуйона сложно судить, к какому именно времени относилось составленное им описание праздника 8 мая, были ли это впечатления очевидца, или автор основывался на более ранних сведениях, полученных из не сохранившихся до наших дней источников. Однако, можно с уверенностью утверждать, что в середине XVI в. торжества действительно уже связывались с именем Жанны д’Арк и — в какой-то степени — посвящались именно ей. Эта тенденция, как кажется, была связана не только с влиянием рассмотренных выше текстов, созданных в Орлеане во второй половине XV-середине XVI в., но и с католическим Возрождением во Франции, активное воздействие которого на трактовку личности и деяний Жанны д’Арк я уже отмечала[2590]. Не случайно, на мой взгляд, именно в этот период в исторических сочинениях впервые появились упоминания о Религиозных войнах, ужасы которых (les fureurs des guerres civiles) не помешали, тем не менее, отмечать 8 мая — праздник, придуманный в память о «бессмертной славе» Девы и о той помощи, которую она оказала орлеанцам[2591]. Не случайно и то, что в тот же период праздник получил известность за пределами Орлеана: в 1612 г. о торжествах в честь освободительницы города упоминал П. Массон[2592], а в 1646 г. Ф. Мезере писал о них как об одном из очевидных свидетельств признания заслуг Жанны перед французами[2593].
К этому же времени относился и первый из дошедших до нас панегириков, которые, начиная с 1429 г., произносились в Орлеане в честь его освободительницы. Его автором стал отец Сено, глава местного ордена ораторианцев и один из самых известных проповедников второй половины XVII в.
