— А Кота на лесной тропе к Вольфгеру привели тоже вы? — спросила Ута.
— Кота? Нет, не я. Думаю, у него хватило разума сделать это самостоятельно, — улыбнулся Адам, — а вот призрак смерти на речной переправе вызвал я. Кроме того, я помог Вольфгеру вылечить старого барона и загнал в Междумирье монстра, которого так неосмотрительно вызвал мастер гном. К сожалению, я не мог помогать вам так часто, как того следовало, но вы и сами отлично справились. Простите меня за то, что я без вашего позволения использовал вас для своих целей. Чтобы загладить свою вину хотя бы в малом, позвольте вручить вам маленькие подарки.
Начнём с главы вашего отряда. Фрайхерр Вольфгер фон Экк, моя лечебная машина сообщила, что фройляйн Ута в тягости, хотя сама она об этом ещё не знает. Пройдёт положенное природой время, и она подарит вам сына, восьмого барона фон Экк. Теперь вы не последний в своём роду. Потом у вас будут ещё дети…
Ута покраснела. Поражённый и обрадованный Вольфгер вскочил со стула, поднял, закружил её в объятиях и расцеловал.
— Карл, отныне ты можешь управлять свой медвежьей половиной по своему желанию. Ты можешь в любой момент обращаться в медведя, сохраняя человеческий разум.
Оборотень встал и низко поклонился.
— Так, Рупрехт поступает ко мне в ученики, он позже сам выберет себе дар, а фройляйн Алаэтэль согласилась погостить у меня, мой подарок ей мы обсудим позже. Но, может быть, у вас, друзья мои, есть заветные желания? Просите, чего хотите. Всё, что в моих силах — исполню. А силы у меня немалые…
— Домой… — выдохнул Вольфгер, — в Альтенберг… Правда, Ута? — Девушка кивнула. — А ты, Карл?
— Я с вами, господин барон, — сказал оборотень, — тем более, Вилда… Но… как же наши лошади?
— С лошадьми придётся распроститься. Я возвращался на поляну под Франкенхаузеном, лошадей там нет, наверное, их увели кнехты. А дальше я уж не стал искать… Итак, пришёл горький час разлуки.
— Постойте! — воскликнул Вольфгер, — что же, мы вот так расстанемся… навсегда?..
— Я подумал об этом, — ответил Адам и открыл шкатулку, стоящую на столе, — наденьте эти браслеты и никогда не снимайте. Они настроены на меня, стоит вам только подумать об Адаме, и я явлюсь к вам так быстро, как только смогу. А если вы подумаете об этом доме, вы окажетесь здесь, где бы ни находились. Помните, что вы всегда желанные гости… На браслетах заклятие — их нельзя потерять, а посторонний их не увидит и не сможет отнять.
Теперь вот ещё что: скажите, господин барон, где должен обрести последний приют отец Иона?
— В церкви Альтенберга! — не раздумывая, ответил Вольфгер.
— Хорошо, когда вы вернётесь в свой замок, вы найдёте там его гробницу. А теперь…
— Постойте! — прервал его Вольфгер. — Я хочу, чтобы по солдатской традиции каждый взял что-нибудь из вещей отца Ионы в память о нём. Карл, принеси, пожалуйста, мешок монаха.
Вольфгер принял из рук оборотня истрёпанный мешок, развязал его и достал икону, лежавшую сверху. Он бережно развернул кусок ткани, в которую она была завёрнута, глянул на икону и обомлел.
Кровавые слёзы на ликах бесследно исчезли. Адам позаботился и об этом.
