Еретическое путешествие к точке невозврата - [198]

Известно ли вам имя Николая Коперника? — Адам обвёл взглядом своих гостей.

— Нет, — ответил Вольфгер за всех, — а кто это?

— Ваш современник. Лях по национальности, правда, его мать — немка. Родился в Кракове, учился в Италии, сейчас опять живёт в Кракове. Он богослов, врач и астроном. Его книге «О вращении небесных сфер» суждено войти в историю науки и прославить имя автора в веках. Правда, она будет напечатана только через двадцать лет… Учение Коперника опровергает Птолемееву[124] систему мира, в соответствии с которой наша Земля является центром мироздания. Коперник многого не знает, многого не сможет понять до конца жизни, но в главном он прав: наш мир не одинок во Вселенной. Правда, об этом ещё раньше писал рабби Иегуда Крескас,[125] но его труды в христианском мире остались неизвестными.

Мы научились летать к иным мирам, надеясь найти там живых существ, нуждающихся в нашей помощи, а нашли только мёртвые каменные шары, не имеющие атмосферы, или окутанные ядовитыми газами. Мы не нашли дыхания жизни нигде. Наш мир оказался уникальным, единственным, а создавать некое выморочное подобие мыслящих существ мы не захотели.

Это был страшный удар, казалось, наша цивилизация зашла в тупик, но спасение пришло, откуда не ждали — из прошлого. Конечно, мы давно научились совершать путешествия во времени, но понимали, что они таят в себе страшную опасность.

— Почему опасность? Какую? — спросил Вольфгер, — ведь вы здесь, в прошлом, и ничего страшного не происходит.

— Немного терпения, — остановил его Адам. — Представьте себе, например, что я захочу вмешаться в ход битвы при Франкенхаузене, чтобы спасти Мюнцера…

— Спасти? А с ним что-то случилось? — спросила Ута.

— Увы, да. Армию Мюнцера постиг страшный разгром. Крестьяне не смогли выстоять против обученных ландскнехтов, а Трухзес приказал пленных не брать. На поле брани осталось лежать около шести тысяч убитых и раненых, которых потом просто добили. Мюнцеру удалось ускользнуть, он добрался до города и укрылся в бюргерском доме, притворившись тяжело больным. Но когда кнехты обшаривали город, один солдат его узнал. Мюнцера схватили, его будут пытать, а через две седмицы обезглавят. Хроники сообщают, что Мюнцер под пытками не являл пример мужества и твёрдости, а перед смертью изъявил желание вернуться в лоно римской католической церкви…

Так вот, представьте себе, что я пожелал вмешаться в битву. Мои возможности таковы, что я легко мог бы истребить всё войско Трухзеса. А вдруг среди павших от моей руки оказался бы мой отдалённый предок? Что произошло бы тогда? Ясно, что правильное течение реки времени оказалось бы нарушенным и, в конечном счёте, мне не суждено было бы родиться, а значит, я не смог бы принять участие в битве. Возникло бы чрезвычайно опасное явление, которое мы называем петлёй времени.

А если бы убитый оказался предком какого-нибудь короля, учёного или другого важного для истории лица? Ход событий изменился бы непоправимо и, главное, совершенно непредсказуемо. Поэтому, посещая прошлое, мы ограничивались только наблюдениями, избегая сдвинуть даже соломинку в стоге сена.

Однако глубокое изучение проблемы и осторожные, тщательно поставленные опыты показали, что река времени устроена гораздо сложнее, чем полагали мы, мудрые и многоопытные! Наши учёные обнаружили интереснейший эффект: оказалось, что в момент, когда пришелец из будущего материализуется в прошлом, река времени делится на два рукава! Один — это тот, по которому течёт «старый» поток, а другой — новый, созданный прибытием в прошлое человека из будущего. Место разделения реки времени мы называем точкой невозврата.

В первый момент оба рукава совершенно одинаковы, но по мере того, как пришелец из будущего совершает какие-то поступки и тем самым воздействует на свой рукав реки времени, между ними начинают накапливаться различия. И чем активнее пришелец вмешивается в жизнь этого мира, тем быстрее он удаляется от своего прародителя, создавая свой, особый план бытия.

— И в каком же мире, то есть плане бытия, мы сейчас находимся? — спросил Вольфгер.

— Разумеется, в новом, созданном моим прибытием в ваш мир осенью 1524 года от Рождества Христова.

— Это не укладывается в голове! — воскликнула Ута, — это значит… значит, что где-то живёт другая Ута, другой Вольфгер, другой Карл?!!

— Совершенно верно, фройляйн, они живут в изначальном рукаве реки времени, вот только тот Вольфгер и та Ута, скорее всего, не встретятся, а той Уте суждено сгореть на костре.

Девушка побледнела и прижалась к Вольфгеру, барон обнял её за плечи.

— Близкие планы бытия взаимодействуют очень сложным образом, — продолжал Адам, — предсказания ближайшего будущего, двойники, призраки, видения мёртвых — это всё отголоски пересечения миров, иными словами, планов бытия.

— Вот оно что… Мудрейшие из мудрых эльфов не предполагали ничего подобного… Ваш рассказ многое объясняет… — прошептала Алаэтэль.

— Но всё-таки, для чего же вы ушли из своего благополучного и красивого мира в далёкое прошлое, где войны, убийства и моровые поветрия — обычное дело? — спросил Вольфгер.

— Как, вы ещё не поняли? Да от скуки! Ведь мы, путешественники во времени, обладаем огромными знаниями, колоссальной мощью, мы можем влиять на ход истории, подправлять её, делать лучше, справедливее!