Эректус - [47]

И в этот миг, как молния, имя Яна высветилось в папке входящих писем. Сердце молодой женщины заколотилось. Она кликнула на сообщение.

Анна,

С самого утра мы все прилипли к экрану телевизора в кают-компании, отложив все погружения. То, что сейчас происходит, просто поражает. Ты была права! Ты, моя Анна, одна-единственная выдвигала такую гипотезу, единственная во всем мире! В моей голове мысли в полном беспорядке. Представляю, как ты обрадовалась, узнав, что не ошибалась, и как ты переживаешь о том, что случится с миром в будущем. Я пытался тебе дозвониться, но попал только на переполненный голосовой ящик. Должно быть, ты очень востребована. Это глупо, но произошедшее заставило меня задуматься. Я был эгоистом и больше не вынесу продолжительных расставаний, каждый раз удлиняющихся… Я недавно подсчитал проведенные вместе дни… Ведь я заранее изводил себя перед днями, которые нам предстояло провести вместе. Особенно во время последней поездки, почти четыре месяца назад. Я хотел бы поговорить об этом, когда приедешь в Париж. Полагаю, несмотря на все происходящее, ты все же вернешься, ведь так?

Еще не известно, когда у нас тут все закончится, это будет зависеть от ситуации. Кажется, мы с Люси видели доисторическое животное во время последнего подъема на батискафе. Что-то похожее на огромную выдру с собачьей мордой. Знаешь такого?

Этот чертов вирус Крюгера оправдывает последние два года, на протяжении которых ты боролась вдали от меня, искала окаменелости… Я боюсь будущего, но не буду мешать себе признаться в том, что хочу, чтобы мы встретились, и что все остальное не в счет: ни эта отдаленность, ни наши ссоры, все это – позади нас.

Я люблю тебя,

Ян

Тронутая письмом, Анна тут же ответила, летая пальцами по клавишам:

Любовь моя,

Ты и представить себе не можешь, как мне приятны твои слова. Я тоже о многом сожалею, особенно о том, что не призналась, как мне тяжело давались наши расставания, каждое из них. Я никогда не могла объяснить тебе ту необходимость, которая толкала меня вперед, и что никто и ничто не могло меня остановить. Теперь это позади нас, ты совершенно прав.

Я скоро вернусь. Я уже давно уехала из Новой Гвинеи, больше сказать об этом ничего не могу. Расскажу все в Париже. Думаешь, будешь там в начале сентября? Я буду у нас дома в конце месяца.

Не терпится тебя увидеть. Мы поговорим и сотрем все, что нас огорчало. Это по-прежнему будем ты и я. Не важно, что происходит. Если мы вместе, ничто нас не испугает.

А.

PS: вероятно, ты видел пакицетуса.

PPS: можешь мне звонить, я снова с мобильным.

Уставившись на экран с открытым почтовым ящиком, Анна ждала пять минут, затем десять. Должно быть, он ушел прежде, чем прочитал ответ.

Ей было досадно, но это, возможно, было и к лучшему. Уж лучше так, чем прерываемый плохой связью разговор. Плохой связью! Игра слов оставила горький привкус. Ее измена ничего не поменяет в их истории, лишь бы только она не поддалась соблазну во всем ему признаться! Палеонтолог выключила компьютер и вышла из бунгало. Она не способна была погружаться в остальные письма, только не после слов Яна и любви, которая наполняла ее целиком. Да, именно так. Снова приобретя Яна, она ощущала себя наполненной…

На улице полная луна заливала саванну серебристым светом, окрашивая землю необыкновенным мерцанием. Женщина задрожала от ночной прохлады. Облокотившись на перила, она почувствовала, как подступил позыв тошноты, настолько сильный, что вызвал удушье. От головокружения Анна закрыла глаза и опустилась на кресло-качалку, ища на ощупь кувшин с водой, который должен был стоять где-то рядом на маленьком столике. Что с ней могло произойти? В памяти возникла картина, которую она старалась забыть. Подвал Виллемса, коготь попугая, капля крови, выступившая через разорванную перчатку…

Это было невозможно, ничто не позволяло предположить о каком-либо заражении. Птица была высушенной. Сколько времени истекло с тех пор, как она умерла? И кроме того, прошла уже неделя после инцидента. Инкубационный период давно закончился… Тогда что это могло быть?

Палеонтолог пошла к главному корпусу, гложимая сомнениями. В окне кухни она заметила, как Мэри и ее кузин из Тандаи, Джои, готовят ужин. Прежде чем она успела предложить им свою помощь, Кайл перехватил ее на веранде:

– Анна! Нашли человека, зараженного тем же вирусом, что и Четырехбивневый! Дедушка сказал маме, что Лукас его видел! А ты? Ты была вместе с ним? Мне надоело здесь сидеть, мог бы я завтра с тобой поехать? Мама разрешит, если узнает, что со мной будешь ты. Школу закрыли, несмотря на то, что остался еще один месяц до сентябрьских каникул! Дедушка почти не бывает в приюте, да и в любом случае он не желает, чтобы я показывал туда свой нос, даже чтобы повидаться с Четырехбивневым! Я не встречал его с тех пор… с тех пор, когда мы встречали вас в аэропорту! Мне больше ничего не разрешают делать!

– Э-э-э, тише! Не все сразу! Кайл, мама права в том, что нужно быть осторожным. И считаю, ты достаточно взрослый, чтобы понимать, что это далеко не игра, ведь так?

Мальчик нехотя кивнул. Он глупо попался, лучше было бы умолять о чем-нибудь одном. К примеру, о прогулке по поселку. Он просидел взаперти половину своей жизни.