Эра Водолея - [17]

Короткое исследование показало, что роль кассеты успешно примерило на себя запястье. Цепочка укусов на нем подсохла так причудливо, что ее край образовал тонкий заусенец, твердый и острый, как кость какого-нибудь солидного вяленого леща. Это пугало. Еще сильнее пугало, что таким же натянуто—твердым оказался почти весь участок кожи, широким браслетом опоясывающий запястье и уже запустивший язык на тыльную сторону ладони.

Скорее домой надо, подумал Денис, но немедленно постарался подавить панику. Для этого пришлось потоптаться на месте, собраться с мыслями и сделать пару специальных вдохов.

– Вот кого тебе бояться надо, а не соплюшек мелких. Инспектор Твердая рука сломает тебе все зубы, а потом сожрет с этим самым, – сказал Денис собаке, присмотрелся, удостверился, что это самое – действительно неизбежная приправа к строптивой собеседнице, пробормотал «Фу, гадость» и поспешил уйти подальше от неприятного места.

Через пару шагов он сочинил правдоподобную версию, объясняющую странность собачье-девичьего поведения. Очевидно, местные жители ударились в Восток, жрут собак, как корейцы с вьетнамцами, блин. Восточная диета позволила аждахаевцам, в первую очередь юным, самым воспримчивым, овладеть сакральным знаниями и умениями, в число которых входит доведение животных до инфаркта именами монгольских мятежных ханов, а также нинзевское умение появляться и исчезать, не тревожа слуха и зрения потенциального противника.

Развеселиться или хотя бы отвлечься такие размышления не помогли. Хотелось кричать. Хотелось бежать к дерматологу. Хотелось домой, наконец. К Светке, хоть она и дура оголтелая.

Денис решил, что все, его командировка завершена, он собирает вещи, плюет на завтрашний самолет, вышибает из Сании машину и едет домой. А ГФИ докладывает, что Насыров либо щедринский майор Прыщ с фаршированной головой, либо безнадежно больной параноик.

Приняв решение, Сайфиев даже рассмеялся вполне по-детски и решительно направился ко входу в гостиницу. Звонок Сании застал его на пороге номера. Сания сухо сообщила, что машина за Денисом Маратовичем подойдет к воротам гостиницы через 10 минут. Альберт Гимаевич ждет.

Глава администрации

Ехали минут пятнадцать, довольно заковыристо. Большая часть пути пропетляла внутри могучей ограды, скрывавшейся странные аллеи и новостройки за несколькими сосновыми линиями. Сайфиев чувствовал себя плохо. Вернее, не себя он чувствовал, а будто своего клона, чуть большего по всем параметрам, надетого поверх настоящего Дениса. Себя настоящего Денис не чувствовал, пытался исправить этот непорядок всю дорогу до Насырова – и не мог. Оттого намеревался на любые – особенно соболезнующие – расспросы Сании ответить в лучшем случае раздраженно. А то и вовсе сцену закатить. Но то ли Сания от гостя не меньше устала, то ли действительно была очень толковой дамой, но по пути не проронила ни слова – хотя, казалось, и должна была объяснять: это санаторий строим, а здесь промплощадка, а Альберт Гимаевич очень на врачей ругался и сегодня все процедуры отменил, чтобы с вами встретиться, да вы не бойтесь, это не заразно. На любой из этих вариантов у Дениса был готов развернутый ответ. Нет, отмолчалась Сания. Тем веселее будет Насырову.

И не дай бог ему сейчас крутого дать – заставив фединспектора в приемной или там в больничном холле потомиться больше 5 минут. Фединспектор устроит ему Мамаев курган, упоротых коровок и недорезанных собачек.

Ждать не пришлось, наоборот – Сания вылетела из джипа со сноровкой спецназовца, застигнутого приступом поноса, и почти не обождав, пока на землю ступит Денис, вчесала в обе лопатки. Здание было крупным, в три нестандартно высоких этажа, обширным и мрачноватым – фасад обделан глыбами печаника, а что там, под отделкой, дерево, кирпич или крупная панель, только опытный строитель разберет. Дорогие двери впечатления не подсветляли. Были они толстыми, как бы не дубовыми, вделанными в длинные бронзовые петли среднеевропейско-крепостного типа. Пол был похожим – деревянным в морилке и, похоже не из досок, а из брусов. Нога так чувствовала – хотя до сих пор Денис за своей ногой подобных талантов не знал. Крепостное ощущение подкрепляли узкие высокие окна, забранные дымчатым стеклом. Дачно-базоотдохновенного впечатления не подгоняла даже евростандартная вагонка, которой были убраны стены. И пахло не базой отдыха. Совсем ничем не пахло.

Интерьер Денис разглядел краем глаза, потому что Сания не сбавляла темпа – только длинная юбка бурлила кильватерной струей. Холл проскочили в две секунды, Денис не успел даже расмотреть лестницы, ведущие вверх и вниз, вошли в гулкое помещение с кафельным полом. Бассейн, решил Денис, и оказался прав. Даже два бассейна, как в турецком отеле – большой прямоугольный и маленький замысловатой формы. Денис удивился было глупости проектировщика, и тут же понял: за бассейном будет предбанник, а Насыров ждет его в бане. С чемоданом денег и девками. Короткая мысль о девках внезапно обожгла – вот такого Денис от себя не ожидал, не шестнадцать ведь лет. Он решил поразмышлять, сколько Насыров будет ему предлагать, и на какой сумме можно позволить себе сломаться. Но вечная игра не принесла удовольствия – только раздражение.