Эра дракона - [88]
В 1996 году экс-председатель КГБ СССР Владимир Крючков писал: «Геополитические изменения, которые произошли и свидетелями которых мы еще можем стать, заставляют китайцев серьезно подумать над своим положением в мире — оно не упрочилось до гарантированного уровня, хотя Китайской Народной Республике по ее параметрам нечего опасаться. Но это сегодня…»[674]. Ему вторят: «Пекину сейчас и в обозримом будущем нужна сильная Россия»[675].
Некоторые упертые антиамериканисты из числа российских левых готовы ради борьбы с американским империализмом пойти на любой союз с Китаем. Им лишь бы насолить Америке. Назло проклятым империалистам!
Они, наивные дураки, не понимают, что имеют дело не с коммунистической страной, а с Китаем, который коммунистическими одеждами лишь слегка прикрывает (может быть, даже от себя самого) великодержавную сущность. И недаром название этой страны переводится как Срединное государство. Кстати, некоторые считают, что уже «…в ближайшие год-два мы станем свидетелями перехода от социализма к иной общественной формации восточного соседа»[676].
«Сплочение китайского населения вокруг идеи возрождения нации — это необходимость, которая диктуется реалиями современного Китая и главным образом тем, что прежняя идеология КПК, с которой партия пришла к власти в континентальном Китае и с помощью которой на протяжении, по крайней мере, всего периода Мао Цзэдуна поддерживала свое руководящее положение, за годы реформ или в результате реформ двух последних десятилетий XX столетия перестала работать, уже не была эффективной и действенной в КНР. Вместо идей коммунизма, социализма, классовой борьбы и т. д., которые не отменялись, но как бы отводились на время в тень, пока не выпячивались, но сохранялись в арсенале, в запасниках, на первый план выдвигалась идея национального единства, сплочения, национального возрождения»[677].
«Я уверен, текстуально изложенной программы «завоевания российских просторов» в Пекине нет, — осторожно указал генеральный директор Центра экономических и политических исследований и разработок Владимир Разуваев. Указал и тут же уточнил: — Не стоит недооценивать интеллектуальный уровень наших восточных соседей. А дальше все будет зависеть от нас самих. Если мы будем очень слабы, то такие программы появятся не только у Китая, но и у большинства сопредельных стран»[678].
Насчет большинства сопредельных стран — это для компании. Остальные страны не такие большие. А вот Китай… «Китайское самосознание и гордость за родину растут с экономическими успехами этой страны»[679].
«Китайцы никогда ничего не забывают и до сих пор считают территорию чуть не до Урала исторически принадлежащей им, — писал Александр Гришин. — Пару лет назад один эксперт говорил мне: «Китайцы не забыли, что англичане взяли Пекин штурмом. И для них не важно, когда в ответ они возьмут Лондон: в 2042-м или в 2342-м. Для них важно, что они это сделают». Об одном эксперт тогда не сказал. Вместе с англичанами Пекин, подавляя «восстание боксеров», брали и русские войска. А дорога в Лондон проходит как раз через Москву»[680].
Великий дракон должен когда-то куда-то прыгнуть. На то он и дракон. Его упрекать грешно. Упрекать нужно себя за то, что направление и сила прыжка не были предугаданы, а негативные последствия не были вовремя нейтрализованы.
Вспомним, как с июня по декабрь 1941 года несколько держав (Советский Союз, Германия и США вместе с Великобританией) с напряжением ждали, куда прыгнет японский дракон. На север (т. е. на СССР) или на юг (т. е. на англо-американцев). Япония ударила по тому, кто долгое время поощрял агрессивную антироссийскую (антисоветскую) и антикитайскую политику Страны восходящего солнца.
Один из руководителей гитлеровской разведки писал: «Ранней осенью 1941 года наши отношения с Японией были довольно неопределенными, в особенности, если учитывать переговоры между Японией и США… Японцы не дали ответа на предложение вступить в войну против Советского Союза. Было также неясно, планируют ли они наступательные операции в южной части Тихого океана или предполагают ограничиться продолжением кампании в Китае»[681].
Вспомним и то, что Соединенные Штаты длительное время перед нападением на них Японии снабжали японскую армию слишком многим из того, что обеспечивало успехи японского оружия. А когда американцы прекратили поставки, японцы оскорбились и сами напали на тех, кто их снабжал, чтобы взять силой то, что ранее получали за деньги.
«…В июле 1941 года в ответ на оккупацию Японией Южного Индокитая Соединенные Штаты решили заморозить все японские кредиты. К этой мере немедленно присоединились Британское Содружество наций и Нидерланды. Финансовое эмбарго означало удар по самому чувствительному участку и без того напряженной японской экономики, так как означало прекращение поставок сырья и, что особенно важно, нефти»[682].
Напомним, что современный Китай получает значительную часть вооружений и так необходимого ему сырья из России. Оговоримся, что прямого намека тут нет, аналогия не всегда применима в политике. Но все же не забудем вышесказанное. Мы ведь становимся очень важным поставщиком сырья для Китая, который таким образом зависим от этих поставок.
