Эра дракона - [86]
И это просто один из многих фактов, уже ставших известными. Но все же в Китае борьба с коррупцией идет, а не имитируется, как в России. По мнению Дмитрия Рогозина: «Пример бурно развивающегося националистического Китая наглядно демонстрирует, что непримиримая позиция правящей партии и общества к преступности в собственных рядах и даже среди высшего партийного руководства оказывает благоприятное воздействие на укреплении партийной дисциплины, государственного единства и темпы экономического роста»[658].
В мае 2007 года в Китае побывал председатель российской Счетной палаты Сергей Степашин. «По мнению Степашина, нам вообще есть чему поучиться у китайцев. В том числе — борьбе с коррупцией. В Поднебесной, например, одно из самых жестких антикоррупционных законодательств в мире… По мнению Степашина, «важна не только карательная сторона, хотя и она должна присутствовать».
Но на примере китайцев мы могли бы поучиться выстраиванию самой системы борьбы с коррупцией, сделать прозрачной деятельность своих чиновников, способам управления особыми экономическими зонами».[659]
Впрочем, похоже, и с борьбой с коррупцией в Китае не все просто. «Обострение «коррупционной ситуации» может вызвать социальный взрыв, а сама коррупция несет прямые угрозы реформам, более того, может вызвать ценовые, ресурсные, инвестиционные и, в конечном счете, социальные перекосы. В то же время в краткосрочном и среднесрочном плане роль взрывателя может сыграть и нарастающая в Китае борьба с коррупцией»[660].
Еще одной проблемой, с которой сталкивается экономическое развитие Китая — неравномерность этого развития.
«…В Китае…, — отмечал М.С. Горбачев, — как и в других странах, еще много нерешенных проблем. Одной из них, например, является проблема равномерного развития различных регионов страны. Так, при бурном развитии особых (свободных) экономических зон в приморских провинциях многие центральные провинции ждут своего часа»[661].
Красноярский художник Сергей Форостовский, побывавший в Китае, отметил: «… рядом архаика, например, рикши, ослики, феодальная система, когда крестьянин мотыжит землю: сто поколений до него мотыжили и будут мотыжить после, он ни грамоты не знает, он пребывает в каком-то глубоком Средневековье. И тут же одновременно небоскребы, ракеты. Все это как-то странно смешано: архаика и сверхцивилизованность»[662].
«В Поднебесной после четверти века реформ восточное и южное побережье разбогатело, тогда, как глубинка все еще пребывает в бедности и отсталости. А Центральный и За-ладный Китай, где в основном сосредоточены полезные ископаемые и энергетические ресурсы — это более двух третей территории и почти треть населения»[663].
Особенностью отставания глубинных регионов является то, что часто они населены национальными меньшинствами. А это означает еще большую перспективу нарастания напряженности уже не только социальной, но и национальной.
«В Китае крупнейшие национальные автономии (Синь-цзян-Уйгурские АР, Тибет, Внутренняя Монголия) заперты в глубине материка, оттеснены на задворки империи. Приморские районы, в которых кипит хозяйственная деятельность, в том числе внешнеэкономическая, заселены ханьцами»[664].
Национальные проблемы — взрывоопасная проблема Китая.
Однако, национальные проблемы, отягченные региональным неравенством, не так и страшны для Китая, так как более 90 процентов населения являются все же китайцами. И если этот народ не разделится по каким-либо признакам (северные и южные, например), то волнения на национальных окраинах ему преодолеть удастся.
Хуже другое: социальные волнения. Ведь десятилетиями компартия воспитывала китайцев в антикапиталистическом духе. Это не прошло бесследно, тем более потому, что налагалось на многовековую мечту простого народа о равенстве.
«Несмотря на увеличение масштабов экономики, безработица увеличивается, сокращается количество рабочих мест на государственных предприятиях, ускоряется миграция сельского населения в города, что порождает множество социальных проблем. Это обостряет проблему нестабильности общества»[665].
В.В. Михеев писал: «Суть проблемы в появлении антитезы идеологическому «мэйнстриму», построенному на слиянии экономического либерализма и политического авторитаризма. Скрытая угроза состоит с институализации идеологии «равенства», что может притормозить развитие рыночных реформ»[666].
Теперь правящая партия развернула другую пропаганду. Но есть признаки того, что успехи ее невысоки. Например, в августе 2006 года на встрече российских и китайских журналистов на вопрос о том, какой из русских писателей издается в Китае наиболее массовым тиражом и соответственно является наиболее востребованным китайским читателем, последовал ответ: «Как закалялась сталь»[667].
Для тех, кто не знает, поясним: это одно из самых крайне антикапиталистических литературных произведений советского периода. Вот, оказывается, какой герой нравится многим китайцам — пламенный борец с буржуазией.
А это тревожный симптом. Правда, делать выводы о перспективах социального взрыва рановато. Но стоит обратить на это обстоятельство внимание.
